Словарь гласит: «Хохот — смех с короткими задержками дыхания и голоса; смех в неестественной либо глупой манере или пытаясь сдержаться».

Вот что говорится в словаре о хохоте.

Сам по себе хохот не является чем-то необычным.

Большинство людей хоть когда-нибудь да хохотало. Психологи утверждают, что хохот как разновидность смеха полезен для здоровья.

Совсем другое дело, когда хохочут привидения.

Девушка удивленно уставилась на оружие.

Пистолет был не длиннее среднего пальца державшего его человека, а при взгляде в дула стволов, расположенных одно над другим, казалось, будто смотришь на жирное черное двоеточие. Ей даже почудилось, что она видит пули, похожие на гладкие цветные свинцовые шарики.

— Эта штука, — махнул пистолетом мужчина, — может сделать такую же дыру, как и любое другое оружие.

Девушка задрожала и забилась в угол лифта.

Мужчина предупредил:

Без лишних слов Бронзовый человек подхватил молодую девушку под локоток и провел в огромную комнату, заставленную большим количеством лабораторного оборудования. Там он усадил ее в современное металлическое кресло и проделал следующее: во-первых, он заставил ее несколько раз вдохнуть и выдохнуть воздух через трубку, подсоединенную к какому-то сложному прибору, затем обследовал девушку, уделив особое внимание ее глазам. Когда он закончил, то выглядел слегка озадаченным.

— Признаков интоксикации нет, — констатировал он.

— Я рада этому! — сдержанно проговорила девушка.

— Судя по вашим глазам, вы не имеете склонности к наркотикам и кажетесь серьезной, хотя и возбуждены.

— Возможно, я сошла с ума, — сухо предположила Майами Дэвис.

Мужчины подошли к девушке и изумленно уставились на нее. Полицейские нахмурились. Бирмингем Лоун выглядел удивленным. Непроницаемое лицо Дока Сэвиджа осталось спокойным.

— Вы что, не понимаете? — задыхаясь воскликнула Майами. — Все, что я вам сказала, — ложь!

Один из полицейских укоризненно покачал головой.

— Зачем же вы тогда со своей глупой выдумкой пришли к Доку Сэвиджу? — спросил он.

Девушка засмеялась, хотя это, похоже, удалось ей с трудом.

Монах закрыл дверцы машины и вернулся к доку, где была пришвартована шхуна. Он уверенно поднялся на причал, скрылся в темноте за сваей, там, где оставил Хэма, и остановился.

— Хэм, — сказал он, — Док говорит, что…

Тень, которую химик принял за Хэма, выпрямилась.

Внезапно Монах почувствовал, что ему в живот ткнули чем-то твердым. Это был ствол пистолета, издавший скрежещущий звук, зацепив пряжку ремня.

— Заткнись! — прикрикнул незнакомый голос.

Так уж получилось, что генерал Ино оказался первым, кто заметил грузовик с полицейскими, остановившийся перед нью-йоркским небоскребом, в котором находилось центральное бюро Дока Сэвиджа. Генерал, как и все остальные, несомненно, прочитал бы об этом немного позже в газетах. Но, увидев прибытие грузовика с полицейскими, он, так сказать, воспользовался этим своим преимуществом.

Генерал стал наблюдать, Ему было интересно, что находилось в полицейском грузовике. Грузом оказались тяжелые деревянные стойки, колючая проволока и ящик скоб.

Генерал проявлял к полицейским профессиональный интерес хотя бы потому, что не один час ломал голову над тем, как бы не попасть в их когти.

Полицейские приступили к разгрузке привезенных стоек, крепежных материалов и колючей проволоки.

Ответственный офицер, энергично жестикулируя, отдавал распоряжения. У генерала Ино от удивления отвисла челюсть: фараоны собирались перегородить одну из самых оживленных улиц Нью-Йорка!

Генерал Ино жадно просматривал утренние газеты, смакуя при этом кофе с коньяком. Затем он спустился в кабинет Праудмена Шастера.

Праудмен Шастер как раз подписывал какую-то бумагу для суетливого молодого человека, самоуверенно рассматривавшего генерала Ино, пока тот его не выставил.

— Чем вы занимались? — полюбопытствовал генерал Ино.

— Заключали еще один страховой договор, — сказал Праудмен Шастер. Страхование — замечательная штука. Воистину замечательная.

— На этом свете существует множество воистину замечательных вещей, сказал генерал Ино. — Дядя Сэм создает их уйму и называет долларами. Кстати, как поживают почтенные джентльмены, которых я величаю своими коллегами?

Сенатор Гастолл Моуб Фанстон был одним из экспертов. Эксперты встретились в Вашингтоне, в здании Сената, воспользовавшись кабинетом сенатора Фанстона.

Это было ночное заседание. Предполагалось, что оно будет секретным, но коридор кишел журналистами. На следующее утро уборщицам пришлось мешками выносить после них различные фотоотходы.

Дверь отворилась около двух часов ночи, шеренгой из кабинета вышли эксперты.

— Мне жаль, джентльмены, — сообщил сенатор Фанстон осаждающим его репортерам, — кандидат на воскрешение будет объявлен через неделю.

— А почему не сейчас?

Олмен Орхидея Джонс, он же Орчид Джонс, прекрасно знал, за что не одному преступнику пришлось поплатиться жизнью. А он очень дорожил своей шкурой, поэтому тут же занялся тем, что попытался замести все следы, обходя квартиру и вытирая отпечатки пальцев, используя при этом полотенце и спиртовую очистительную жидкость, взятые в сенаторской ванной.

Отпечатков пальцев было немного, поскольку Орчид, моя посуду и стряпая, надевал резиновые перчатки, а вытирая пыль и застилая кровать, пользовался матерчатыми перчатками — обстоятельство, которому сенатор Фанстон не придал достаточного значения.

Орчид прислушивался время от времени, но не было слышно ни звука. Он, правда, и не очень беспокоился, что его могут обнаружить. У него был помощник, который стоял снаружи на стреме.

Убийца, удовлетворившись тем, что удалены последние следы, оставил квартиру, присоединился к своему сообщнику на улице, и они уехали.

И только сейчас Орчид Джонс посмотрел на свои руки, но он не отдавал себе отчета, что смотрит на то, что для многих преступников оказалось равносильным смертному приговору. Он просто заметил, что спирт, которым он пользовался для удаления отпечатков пальцев, слегка растворил черную краску, с помощью которой он подделался под негра.

Доку Сэвиджу понадобилось меньше двух минут, чтобы установить причину смерти Орчида Джонса — яд под ногтями.

— Нет никакого шанса реанимировать его, — вздохнул Бронзовый человек.

— Не думаю, что этот парень осознанно принял яд, — пробормотал Монах.

— Я тоже в этом уверен, — ухватился за это предположение энергичный Хэм. — Умирая, он бормотал, пытаясь что-то сообщить.

— Были какие-то вразумительные слова?