Обычно дети, родившиеся слишком слабыми, не проживали и нескольких месяцев: стоило родителям или целителям выявить у младенца врожденные недостатки (вроде слепоты или немоты) или увечья (кривая рука, одна нога короче другой), и ребенка убивали. Вернее, тело сжигали, милосердно перед этим вливая в младенца такую дозу снотворного, что он, наверное, умирал еще до сожжения. Подобный обычай был принят сразу после происшествий, связанных с Салемом Кровопийцей. Этот недоделанный маг решил продлить себе жизнь, вернее, решил жить вечно, и для этого каким-то непостижимым для современных магов образом вселялся вот в таких увечных новорожденных. В те времена даже слепым помогали выживать, придумывая всякие штуки вроде объемных букв. Но когда увечные внезапно начинали плести заклинания (от которых даже у мудрейших глаза вылезали на лоб) и поднимать скелеты (что тоже доставляло магам немало неудобств), с ними начинали говорить уже на другом языке.

Сначала пытались разобраться, в чем дело — лунная магия считалась редкостью. Хотя «считалась» не самое верное слово, сами по себе лунные маги появлялись, дай Небо, раз в десять лет. Или в двадцать, тридцать, пятьдесят — кому как больше нравилось. Но факт оставался фактом: за последние пятьдесят лет лунных магов можно было пересчитать по пальцам и поименно. За каждым следили, проверяли едва ли не ежечасно, но лунные маги не знали о своей силе и считали, что внезапно вспыхнувший огонь при ссоре или взорвавшаяся птичка — это странно, но не страшно. Те, кто знал, сознательно позволяли присматривать за собой, поскольку в большинстве своем все лунные маги в итоге сходили с ума и перед смертью умудрялись причинить немало бед.

Потом, когда стало понятно, что после смерти очередного увечного в другом слепом, немом, хромом (нужное подчеркнуть) через несколько лет проявляется похожий характер, те же симптомы, та же сила, солнечные маги забили тревогу и зарылись в старые документы. То, что они узнали, им очень не понравилось. Ну еще бы! Салем Кровопийца при жизни пил кровь младенцев, в то время, согласно отчетам, пропало несколько сотен ребятишек, и все дела остались нераскрытыми. Грешили на нищего попрошайку в Редво, небольшом городе, где пропали первые дети, но потом нескольких младенцев похитили в Уллаури, на тот момент — столице Рохстала, и от нищего отстали, бросившись ловить убийцу. Как показало время — не поймали, и Салем после смерти каким-то образом начал возрождаться в увечных детях.

Почему он выбирал именно калек, не мог сказать никто, даже маги, решившие посвятить свою жизнь ползанию в чужих мозгах. Увы, мозг Салема Кровопийцы к тому моменту был мертв уже очень давно, а калеки умирали раньше, чем получалось их допросить. И когда ситуация предстала перед солнечными и королем во всей красе, Сигиль Седьмой издал указ, в котором и говорилось об убийстве новорожденных калек, чтобы избежать повторения ситуации. Народ сначала возроптал — ну какая мать в здравом уме даст убить своего ребенка? Но сыщики короля с помощью глашатаев, обожающих строчить скандальные статьи, донесли до жителей Рохстала, что пока Салем возрождался в калеках и безнаказанно творил, что ему вздумается, погибло куда больше человек, чем от рук других преступников. Потому что Салем даже после возрождения продолжал питаться кровью. Народ примолк и согласился.

Впрочем, все это произошло около двухсот лет назад, да и среди лунных магов, полностью осознавших свою силу, вменяемых оказалось мало. Если точнее — за двести лет только с десяток человек согласились помочь сыщикам или добровольно позволили заключить себя под стражу и круглосуточное наблюдение, боясь причинить вред своим близким. Лунных магов начали бояться, некоторых детей убивали раньше, чем сыщики приезжали на место. Впрочем, об этих потенциальных сумасшедших убийцах мало кто сожалел, и дел не заводили.

Ярко-желтые ленты с крикливыми красными надписями бились на ветру так, что Кэлу казалось: сейчас оживут и улетят. Наверное, не стоило поддаваться уговорам Риана и пить еще и виски. Он вообще не любил пить, если уж на то, на большое количество алкоголя у Кэла с детства завелось что-то вроде аллергии, но он слишком давно не видел брата, оставшегося в столице. Давно, конечно — целый месяц, что проболтался в Гестоле, маясь от безделья. Еще когда его вызвал начальник, капитан Томас, у Кэла появилось нехорошее предчувствие. Нет, его часто вызывали, в основном хвалили, выносили благодарность за раскрытые дела, к своим двадцати шести годам молодой сыщик носил звание младшего лейтенанта (что вообще было удивительно, прослужил-то всего шесть лет) и на его счету не было ни одного «висяка». Почти. Если не считать ту странную слежку за нищим, который куда-то сгинул. Кэл намеревался уже пуститься по следу не хуже гончей и вцепиться в добычу волком, как умел только он, но дело внезапно забрали куда-то в высшую юрисдикцию, и Риан на жалобы брата только развел руками. Капитан Томас тоже ничего не могу сказать, только многозначительно поводил бровями, мол, наверх забрали, ну и пусть сидят с этой головной болью, не наши проблемы. Ну да, не их, но Кэл не любил, когда ему не давали довести дело до конца, сильно не любил.

А сейчас, кажется, тоже не дадут.

В Гестоль перевели месяц назад, но город оказался мирным. Из достопримечательностей — школа юных магов, Академия Магии и Высших искусств, точнее, филиал столичной Академии, которую четыре года назад закончил сам Кэл, да еще Центр помощи, где опять же собирались солнечные маги разных направлений и помогали людям, обращавшимся к ним. Снять сглаз, вывести мелкого беса, черную плесень, еще какую-нибудь дрянь, которая в городах присутствовала испокон веков. Ничего необычного или из ряда вон выходящего. Местный сыск оказался неожиданно мал. Кэла поставили начальником и оставили полную свободу в том, кого забрать из столицы с собой. Он долго не раздумывал: с ним поехала верная помощница-маг Алва, бывшая с ним с самого начала еще в Академии, и верный друг — Тайг. В Гестоль их прибыло всего трое, в самом сыске оказалось не больше пятнадцати человек на довольно большой город. Сначала Кэл решил, что просто этот сыск отвечает, скажем, за западный Гестоль, но еще не уехавший предшественник, капрал Тола, лишь рассмеялся.

— Видно сразу — столичный. Нет, это единственный сыск. Гестоль только кажется большим городом, но на самом деле он необычайно мал. Особенно если знать нужных людей и переулки, где можно срезать, чтобы добраться до места. Да не кипиши, парень, здесь ничего не происходит. Разве что какой молодой маг нечаянно сорвет заклинание, ну так за останками отправляй парней.

Кэл растерянно переглянулся с Алвой и кивнул. Задавать вопросы совершенно расхотелось. Что ж, город он еще успеет изучить, а человек у него, как ни странно, уже был. В Гестоле лет семь назад поселился лучший друг их отца, Кеннет Барбре. Его фамилию с первого раза выговаривали не все, но Рыжий только довольно скалился и все жмурился, словно его сейчас погладили по шерстке. Кеннет почти сразу заявился к Кэлу, которого звал с первого знакомства племянником, сказал, что поможет, если что, и так же исчез, растворился в переплетениях улочек Гестоля.

Больше всего утром следующего дня меня удивило то, что я до сих пор дышу, моргаю и даже хочу есть. Смутно помню, как добралась до общежития. Кажется, пролетела в почти закрывшиеся ворота, и охранник высказал моей спине все, что надумал за время моей учебы. Вообще его звали Эхри, и даже я побаивалась этого ходячего голема. Общеизвестно, что големы достигали в высоту по желанию хозяина и до десяти метров, а еще могли кого угодно превратить в лепешку. Это сейчас големы почти вышли из моды, они все-таки довольно дороги при производстве (хотя не дороже фамильяров, конечно), да к тому же последние модели, насколько я знала, получались чересчур хрупкими.

Эхри мог бы стать идеальным големом, не работай у нас охранником. Может, он и был големом, кстати? Декан создал и посадил сторожить студентов, правда, вряд ли у голема настолько обширный матерный лексикон, только если он на досуге не читал «Словарь нецензурной тарабарщины», изданный три года назад. О, какой шум поднялся в Академии, когда какому-то шестикурснику удалось протащить один экземпляр!.. Книга оказалась очень познавательной, у меня даже где-то до сих пор сохранились копии отдельных страниц. Правда, если кристалл обнаружит комендантша, она же Мирна, она же Капральша, очередного скандала не оберешься. Ну да, книгу потом изъяли, студента то ли выгнали, то ли заставили в течение оставшихся лет до диплома драить горшки в алхимической, но многие страницы расползлись между студентов, так что декану досталась весьма потрепанная и сильно похудевшая книжица.

Так или иначе, но Эхри меня не поймал, только поорал от души, а я влетела в общежитие, ни на миг не задумавшись, что будет, если налечу на Капральшу. Она примерно в то время делала обход. Да конечно! Меня только что чуть не сожрали, а я буду беспокоиться о комендантше? Не смешите моего недоделанного гомункула, иначе он помрет окончательно, а ошметки собирать — не самое приятное занятие.

Как оказалась в комнате и как потом заснула — не помню. По-моему, организм обалдел от происшествия и счел наилучшим вариантом просто отключиться, как разряженный шар связи. Щелк — и потух. Собеседник может орать сколько угодно, потому что реакция замедленная, и ему будет казаться, что шар все еще активен.

Короче, я уснула. И проспала все на свете, бес наверняка кричал, пытаясь меня добудиться, визжал, истерил, а мне было начхать. Кажется, он в конце концов обиделся, потому что когда я соизволила выползти из-под подушки и одним глазом взглянуть на зеркало, стекло было мутным и абсолютно мертвым. Я тоже чувствовала себя трупом, ходячим, судя по тому, что ноги не атрофировались. Но ощущение такое, словно я вчера смешала перри, маршалу и сливовицу и выпила это залпом, еще и не закусывая. Горло болело, тело повиновалось, но двигаться отказывалось наотрез, и мне хватило сил только на то, чтобы перевернуться на спину.

Гестоль никогда не считался крупным городом. По сравнению со столицей, Берстолем, Гестоль вовсе мог претендовать на звание разросшегося поселения, но горожане так не считали. Они называли город «северным рубежом» и в чем-то были правы: Гестоль отрезал северные земли Рохстала, вытянувшись широким, слабо изогнутым серпом на карте страны. Своим «острым краем» Гестоль как бы предупреждал приезжих: это север, а не теплый столичный юг. Дальше только растекался некрасивой кляксой Западный Альси, а ближе к холмистым равнинам, плавно перетекающим в горную цепь Снехта, круглогодично покрытую снегом и льдом, ютились Северный Альси и несколько крупных поселений, не получивших статуса города. Большая часть располагалась ближе к Западному Альси и Заповедным лесам, куда меньше прилипло к Северному Альси. Все-таки мало кто хотел жить в преддверии гор, где зима начиналась в последние полтора месяца осени и заканчивалась только ко второму месяцу весны. Вот и получалось, что на землях Северного Альси снег лежал практически большую часть года — пять с половиной месяцев из десяти.

Гестолю везло больше, все-таки он находился ниже, и зима властвовала свои три месяца, а потом неохотно, но все-таки отступала. Хотя она отыгрывалась на городе, засыпая его за девяносто дней снегом настолько, что когда пригревало солнце, Гестоль превращался в подобие болота, какими были известны Восточные низины, граничащие с Иррой. Весной же вылезала наружу вся теплолюбивая нечисть, отсыпавшаяся зимой в теплых углах, и с удвоенной силой принималась грызть человеческие дома, а потом и самих людей. В это время у Центра помощи страждущим было особенно много работы: изгнать мелкую нечисть, убрать лишай, уничтожить нечисть пострашнее, а кроме того, в Центр обращались все, у кого все-таки подвал превратился в озеро, и вода угрожала выплеснуться сквозь неплотно подогнанные половые доски. В таких случаях всегда помогали стихийники.

На самом деле, обычные люди, когда девочка с миловидной улыбкой в аккуратной желтой форме задавала вопрос «какой вам нужен маг?», кривились как от зубной боли. Потому что иерархия солнечных магов была понятна только им самим и в виде списка занимала добрых десять страниц. Например, те же стихийники делились еще на четыре категории — огненные, водяные, земные и воздушные. При этом, например, среди воздушных были еще маги, которые работали с осадками (облачные), и те, кто разбирался с грозами, туманами, холодными или ядовитыми росами (погодные). Названия не всегда полностью соответствовали действительности, но Кэл, вынужденный изучать иерархию по работе, считал, что у составителей просто заканчивалась фантазия. Слишком мелко иногда делились солнечные. Ну вот зачем отдельно выделять из общей категории целителей, подкатегории «травники» еще… подподкатегорию?.. «мастера ядовитых трав»? Так или иначе, но травники знали почти все растения, другой вопрос, конечно, что специализировались некоторые как раз на ядовитых.

У Кэла быстро заболела голова, он взялся переписывать категории, чтобы выучить дома, но почерк никогда не был сильной стороной семьи Эмоннов. Кэл писал хуже, чем какой-нибудь доби, самый безобидный и откровенно глупый из низших бесов. Доби обычно достаточно было увидеть мага, чтобы, издав тонкий испуганный писк, сбежать из дома. Кэл как-то столкнулся с семьей, которые позволяли доби оставаться в доме и отказывались отдавать его магам. Мать семейства заявила, что доби — безобиднейшее существо, неуклюжее, но оно не причиняет вреда. А в ответ на утверждения, что доби как раз и питаются милостью людей, постоянно набирая силу, женщина выгнала сыщиков взашей. Это случилось как раз через несколько недель после того, как Томас принял Кэла под свое крыло в Центральный сыск Берстоля и отправил его на первое задание. Кэл потом едва успел спасти семью, а зажравшегося доби, мутировавшего в смертельно опасного гвиллиона, пришлось уничтожать заклинанием Леансес, превратившим гвиллиона в труху.

Как же давно это было… Со списком проблема разрешилась просто: Алва принесла ему свою переписанную копию, да так и не забрала. Спасенная семья переехала из столицы куда-то на запад.

Я развернула карту и озабоченно уставилась на три красивых пятна, отделенных друг от друга изогнутыми границами. Четта, Рохстал и Ирра, три государства, уместившиеся на не особо большом материке. Куда бы мне бежать? В Ирре равнины, в центре едва ли не пустыня, хотя к морю, конечно, климат становится куда лучше. Да и вообще, насколько я помнила, города Ирры располагались преимущественно на побережье. К сожалению, по протяженности с севера на юг именно Рохстал захапал себе самую большую территорию, хотя по ширине ощутимо уступал Четте. Ирре в некотором смысле повезло — материк с севера резко уходил вниз, создавая огромную природную заводь, испещренную скалами, если верить карте, так что по сути настоящего севера у наших соседей и не было. Ирра вообще считалась в большей степени морским государствам, именно иррийцы первые покорили море. И ведь при этом они тратили огромные деньги на закупку нашего леса! Хотя, кажется, теперь большая часть поставок шла из Четты, вот уж где этого добра хватало до сих пор. Но четтцы помешались на природе. На месте каждого срубленного дерева тут же садили два новых. С другой стороны, наверное, так и поддерживался миф о вечнозеленом Четте, где почти круглый год зеленели хвойные, а в теплое время добавлялись и лиственные деревья и кустарники.

Иррийцы считались простым и понятным народом, правда, у них не было короля, а странной управлял некий Совет, собранный из лучших капитанов, где все являлись полноправными участниками вне зависимости от пола и вероисповедания. Впрочем, кажется, в Ирре верили в некоего Бога моря, что вполне справедливо. Согласно нашим учебникам, в Совет входило двенадцать капитанов, иногда кто-то менялся, но протащить просто так сыночка или другого близкого родственника не представлялось возможным. В Совет принимали исключительно после экзамена. Вот интересно, может, если бы у нас тоже все губернаторы сдавали сначала экзамен, жизнь бы стала лучше? Или слишком умных к рулю подпускать не стоит? Его Величество Флари Мудрый (понятия не имею, за что его наградили таким прозвищем и почему мамочка выбрала для будущего короля подобное имя) такими вопросами пока не заморачивался. Видимо, рохстальская бюрократия либо не доносила до его сиятельных ушей нужной информации, либо Флари Мудрого это вообще не особо волновало. Кстати, не о том мне надо думать.

Дважды за день встретиться лицом к лицу с сыщиком! И не с кем-нибудь, а с главой гестольского сыска! Я ведь еще в универе как услыхала, что он к Алеку пристал, поспешила уйти. Ну зачем остановилась около выхода и принялась искать оберег? Да, браслет поможет от мелких проказов бесов, но от сыщика не скроет ничего. Блин, и ведь после встречи пришлось делать вид, что просто из-за браслета задержалась, а потом все равно пошла на пару. Да, не собиралась я, хотела в общежитие смотаться побыстрее, но сыщик ломал все планы. Кэл Эмонн… И Лис, каков, а? Племянник. Нехилые у Лиса семейные связи, между прочим. В племянниках ходит глава гестольского сыска, боюсь спросить, на ком он женат, и где работают остальные родственники. Хотя Лис не походит на семейного человека, но внешность обманчива.

Я тяжело вздохнула. Может, все-таки в Четту?.. Они, конечно, на природе там помешаны, мяса почти не едят, опять же, и вместо короля или совета, подобного иррийскому, у них сидит во главе страны некий Сын Природы. Периодически его меняют по каким-то личным соображениям, но чаще всего, как рассказывают учебники, Сын Природы не слазит с нагретого места до глубокой старости. А потом его хоронят в лесу, причем хоронят сразу после смены, и если старик еще не мертв, то закапывают живьем. Изверги. У нас с увечными и то лучше обходятся.

А ведь этот Кэл Эмонн больше интересуется именно магом, убившим гарма, а не самой нечистью. В принципе, да, я слышала об инцидентах, когда малолетние идиоты на спор или себя потешить призывали нечисть из категорий. За что обычно и платились своей же кровью, головой или другими жизненно необходимым частями тела. Так что, господин сыщик, и правда мог не искать зачинщика. Похоже, что-то да осталось в переулке от моей силы, раз он так вцепился в дело. И ведь наверняка почувствовал, что я вчера нервничала, готов был вцепиться не хуже пресловутого гарма, только что не убил бы одним укусом, а вывернул бы наизнанку, вызнал все. Вот же гад. Наверное, уйду я в случае чего в глухую несознанку. Ну ведь правда — меня не запомнили прохожие (я надеюсь), гарм мертв, доказательств нет, а по остаточному фону магии и эху от нитей установить личность мага просто нельзя.

Интермедия

Последний король Ирры был свергнут около трехсот лет назад. Его имя единственное осталось в истории в назидание потомкам: королевская власть семьи Реньо никогда больше не должна возродиться. Старики привыкли к тому, что трон и страна передавались по наследству, и так бы оно продолжалось, но эксперименты того самого последнего короля — Кассино Реньо, лишили Ирру огромной территории, превратив некогда почти зеленые степи и саванны в настоящую пустыню, где не было ни единой возможности выжить. Озера ушли глубоко под землю, и все последующие попытки восстановить хотя бы частично пригодные для жизни территории окончились ничем. Даже сихи не сумели справиться с последствиями дел своих старших наставников, которые так и остались погребены под песком. Около пятисот стариков, восхитившихся идеей Кассино Реньо поднять из-под земли драгоценные металлы, которые могли бы обогатить королевство, не сумели справиться с высвободившейся сихир, и в итоге последствия пришлось разгребать их наследникам и обычным людям. Население Ирры, и без того потерявшее немало человек на Войне трех государств, стало еще меньше. Люди восстали. Кассино Реньо сначала попытался доказать свою непричастность к замыслу старых сихов, но слишком часто он похвалялся до этого своей великой идеей, которая поможет вознести Ирру на небывалые высоты, а то и обеспечит победу в новой войне. Кассино искренне верил, что это поможет завоевать весь материк.

Король, поняв, что лгать бесполезно, попробовал сбежать со своими ближайшими помощниками, но разъяренные люди, включая юных сихов и сиххе не позволили им скрыться. Замок семьи Реньо сгорел, огонь, порожденный сихир, расплавил даже камни. Были убиты и малолетний наследник, и дочери Кассино, его жена, родом из Рохстала, хотела вернуться домой, но иррийцы не дали ей этого сделать и вздернули на дыбе. Все те, кто так или иначе поддерживали Реньо, были убиты, а люди никак не могли остановиться и разрушали то, что принадлежало их старой жизни под правлением королей.

Создавать что-то новое на руинах оказалось неожиданно сложно. Не осталось никого из правящей верхушки, к тому же теперь людям пришлось сосредоточиться на рыболовстве, хотя до этого преобладало животноводство. Но немногочисленные плодородные земли превратились в пустыни, только прибрежные территории не затронуло бедствие, и люди поселились рядом с океаном.

Было решено, что отныне в Ирре никогда и ни при каких обстоятельствах не должна возникнуть монархия. Многие месяцы на общенародных собраниях, куда приглашали всех — от самых богатых сихов до нищих попрошаек, ютящихся в землянках, — люди пытались создать новое правительство, но ни один вариант не подходил. Временные советы работали от силы по несколько недель и расходились, не сойдясь во мнении, и все начиналось по новой. Параллельно этому иррийцы осваивали океан, ближайшие воды кишели рыбой и хищными зверьми, быстро стало понятно, что выходить на лодках очень опасно. Необходимо было построить полноценные корабли, но с деревом у Ирры после эксперимента возникли большие проблемы. Существовавшее на тот момент временное правительство, впоследствии получившее название Деятельное, почти на последние сбережения казны закупили у Рохстала древесину и с помощью сихов построили первые корабли. Принято считать, что именно с этого момента началась новая история Ирры.

Война трех государств случилась две тысячи с лишним лет назад. Несмотря на то, что сами столкновения длились больше тридцати лет, первый король Рохстала, Дагда Объединитель приказал вести летоисчисление заново, как если бы до этого ничего не существовало. Имен его советников и ближайших соратников человеческая память не сохранила, но именно кто-то из них вызвался стать летописцем, а другой безымянный помощник создал первый календарь, который Четта и Ирра впоследствии признали общим для всех стран. В учебниках по истории было указано, что первоначально каждый месяц имел свое название, но потом их убрали, поскольку названия никак не приживались среди людей. По непонятным причинам человеку было легче сказать «первый месяц осени», чем выговорить название — суховей. Почему — ответа на этот простой вопрос ни у Дагды, ни у его соратников не нашлось, да и вряд ли они слишком об этом задумывались, в конце концов, необходимо было восстанавливать страну и справляться с последствиями не только войны, но и Серой Химеры. Поэтому названия через пару-тройку лет незаметно исчезли из всех календарей, а потом и вовсе забылись.

С тех пор минуло ровно две тысячи пятьсот тринадцать лет. Естественно, эти годы не были безоблачными, и не только в Ирре и Четте вспыхивали восстания. В какой-то момент одна династия сменилась другой, без желания первой. Потомок Дагды Объединителя, Томма Беглый, не сумел удержать столицу — самую первую, Альору. В тысяча восемьсот тридцать первом году простолюдин Мэлис Райан, которого король обрек на голодную смерть, поднял восстание.

Очень многие поддержали Мэлиса: в течение нескольких лет почти не выпадало дождей, а зимы выдавались малоснежными, и земля простывала глубоко внутрь, крестьяне не могли справиться с повсеместной засухой, урожай просто погибал без воды и дополнительных подкормок. Маги старались помочь, чем могли, но даже они не успевали появляться везде, маленькие глухие деревушки оказались предоставлены сами себе. Выживут — прекрасно, нет — ничего страшного. С севера, где жители топили снег, чтобы хоть как-то добыть драгоценную воду, вывозили целыми телегами лед, но Рохстал оказался чересчур велик. Из-за голода погибали и скот, и люди. Очень много детей подхватили сонницу, не в силах устоять перед мясистыми ярко-лиловыми цветами. Кодлата, красивый и невероятно ядовитый цветок, единственный, казалось, не пострадал от засухи. В его бутоне всегда оставалась вода, но все знали, что ее ни в коем случае нельзя пить — хватало одного глотка, чтобы яд начинал действовать. Человек тут же впадал в летаргический сон, и даже целители не могли предсказать, проснется он или нет. Как правило, человека не трогали в течение трех дней — именно в течение этого срока становилось понятно, выживет ли жертва собственной глупости. Если к началу четвертого дня больной не просыпался, ждали еще три часа, но, чаще всего в итоге сердце человека просто останавливалось, изъеденное ядом кодлаты. Многие из детей умерли в те годы, выжившие продолжали страдать от голода и жажды.

Томма не мог справиться с ситуацией, он заперся во дворце, а на все предложения обратиться за помощью к соседним государствам отвечал отказом. Казна была почти пуста из-за предыдущих правителей, соривших деньгами направо и налево, поэтому просто не на что было закупить воду в той же Четте. Просить в долг Томма отказывался, объясняя это тем, что не пристало королю Рохстала умолять и унижаться перед посторонними людьми. Многие в те дни оставили короля, еще и лунные маги взялись поднимать трупы, но тогда их намерения сочли правильными, поскольку войско Мэлиса первоначально состояло сплошь из крестьян, жаждущих расквитаться с правителем за такое скотское отношение к своему народу. По пути в столицу присоединялось все больше человек, только северяне остались в стороне, не желавшие идти через всю страну к Альоре, находившейся почти у моря. В итоге к столице подошла разношерстная толпа, где кроме живых людей присутствовали и мертвецы, на палящем солнце начавшие разлагаться почти сразу. У Томмы просто не было шанса противостоять разозленным людям, и именно тогда он получил свое прозвище. Король просто-напросто сбежал, бросил своих соратников и жену во дворце, выпрыгнул из окна и направился куда-то в сторону Ирры. Его, конечно, связали бдительные маги, истратившие до этого почти все свои силы на поддержание жизни восставших, но поймать короля было важнее, чем щадить себя.

Люди сочли, что потомки Дагды Объединителя выродились окончательно. В итоге на трон взошел все тот же Мэлис Райан, Освободитель. Бывший крестьянин, потерявший из-за голода всю семью, он установил свои законы. Именно при нем в новый совет вошли всего два мага. Согласно учебникам, Мэлис, увидев силу магов, решил, что надо бы держать их подальше и на цепи, образно говоря, поэтому очень многих, тех, кто участвовал в восстании, он казнил, особенно почти всех лунных, предварительно заставив их упокоить поднятых и жутко смердящих мертвецов. Историки в этом видели верный шаг, поскольку разлагающиеся трупы могли послужить причиной вспышки инфекционной болезни, включая новую волну Серой Химеры. Подобного никто не хотел, ратующих за сохранение жизни лунным магам не нашлось. Все равно их оказалось всего пять человек, но вместе с ними вздернули на висельнице примерно тридцать солнечных магов. Мэлис приблизил к себе простых людей, в первую очередь закупил в Ирре антимагические амулеты (тогда еще самые простейшие) и поручил появившимся в то время натурфилософам усовершенствовать их. Кроме того, новоиспеченный король перенес столицу в Уллаури.

Почти весь день ветер швырял в окно кабинета начальника гестольского сыска снег, заодно как будто насвистывая издевательский мотив. Кэлу так и хотелось выйти на улицу и поругаться на этот счет, но он понимал, что с взбесившейся стихией спорить трудно, да и неразумно. В этом заключался минус интуитивных магов — о большинстве заклинаний они знали лишь то, что те существуют. Для интуитов было характерно пользоваться определенным списком заклинаний, не игнорируя, конечно, новые, но и не заучивая их. Пока не припрут к стенке, естественно. До сих пор Кэлу хватало того, что некогда крепко засело в памяти. Базовые заклинания он почти не использовал — не видел смысла, не подходили они для работы сыщика, а специальных было достаточно. Кэл бы, конечно, не отказался от специфических, да где их взять? Впору было завидовать Моргану, который этими знаниями точно обладал. Но судя по словам Томаса, ручного опасного мага отправили на какое-то задание люди свыше, вероятно, даже кто-то из советников самого короля, так что поговорить с Морганом возможности не было.

А жаль.

Дело с множественными личностями опять затормозило. Вернее, его по факту и не было, раз Ахерна отправили в столицу, а Томас предпочитал отмалчиваться. Он только неопределенно угукал в шаре связи, потом показал ремень и пообещал выпороть, если Кэл не перестанет интересоваться судьбой Ахерна, а также остальными жертвами.

— Ну и зачем тогда было пересылать дела? — резонно возразил Кэл.

Тогда и выяснилось, что сделали это в отсутствие шефа, не желая, естественно, никому ничего плохого. Томас заверил, что все виновные уже наказаны, а документы из архива изъяты. Кто же знал, что Кэл полезет в дела полугодовой давности. Известная поговорка «хочешь спрятать дерево — прячь его в лесу» на этот раз не сработала, хотя, похоже, те, кто убирал документы на полки, надеялись именно на это. Если бы не Ахерн, ясное дело, Кэл бы даже не сунулся к пыльным папкам. Но — что сделано, то сделано, а теперь его ткнули носом как нашкодившего щенка в гипотетическую лужу и велели больше не повторять. Очень мило. Кэл бы, конечно, послушался — он всегда соблюдал субординацию и выполнял приказы начальства, считая, что лучше не нагребать себе дополнительных проблем, но сейчас ситуация несколько отличалась от стандартной. В конце концов, Ахерн — коренной гестолец, а значит и случай с ним предстояло расследовать Кэлу. Только сам же отослал в столицу, дурак.

Тянуло кому-нибудь пожаловаться на тяжелую судьбинушку, но беса с два найдется тот, кто выслушает и погладит по головке. Ха! Одни дадут мне по лбу и прикажут прекратить ныть, другой пожмет плечами. Делиться бедами с сокурсниками вообще нелепо и больше смахивает на анекдот. Вот блин, начинаю понимать, почему лунные маги озлобляются и сходят с ума — им даже некому пожаловаться! Скажешь «а», как тут же потребуют еще и «б», а потом вызовут Следящих и с чувством исполненного долга сдадут в клинику. Тяжело жить на свете лунным! Или мою ситуацию усугубил еще мерзкий характер? Нет, я и раньше вляпывалась в приключения, дурная голова ногам покоя не дает, но не в такие.

А теперь в руке дырка, и она ноет, несмотря на обезболивающее, которое снова наложил Джет с утра, пока менял повязку. Наверное, звучит очень громко — настоящая огнестрельная рана, вау, но на деле отверстие выглядело совсем непрезентабельно. Мне повезло, что пуля была не крупного калибра, иначе бы я дыркой не отделалась. А так — кровь вокруг округлой раны убрали, да и заклинание уже подействовало, так что дырка не выглядела черно-красной и страшной, как сначала. Выходное отверстие оказалось больше и тоже начинало заживать. Кэл хотел бросить еще исцеляющее, но Джет как будто мимоходом заметил, что не ручается за результат. Мол, сложно предсказать, что случится при соприкосновении двух по сути разных магий. Лис только масла в огонь подлил, бес его сожри. «А руку не оторвет?» Спасибо, успокоил, добрый дядя Кеннет.

Так что неудивительно, что в среду утром я была, мягко говоря, зла на всех и вся. Кэл опять завел шарманку «ах, сеть пропала, что нам делать, мы ничего не знаем», Лис улизнул зачем-то на улицу, и я просто не успела задать ему вопросы. Не то чтобы меня прямо так волновало его имя, но надо же было хоть к чему-то прицепиться. Кэл меня сначала за завтраком почти игнорировал, ударившись в сожаления, но потом бодро подхватил под белы рученьки и утащил за собой. Мол, вот, первая работа, я в ней участвую и как новоиспеченный сыщик, и как пострадавшая.

— Может, не надо? — попробовала воспротивиться я. — Вдруг плохо станет?

— Вчера в обморок не свалилась, сегодня не упадешь. И вообще ты сыщик, — отрезал Кэл, связываясь со штабом, и нехорошо ухмыльнулся. — Сама вчера назвала меня начальником, так что теперь выполняй приказы.

Убийца ожидаемо залег на дно. На плечи группы захвата теперь свалилась сугубо розыскная деятельность, на пару со следопытами они прочесывали Гестоль и периодически приставали к горожанам с фотороботами. Правда, пока поиски не дали никакого результата. Преступник снова зарылся в какой-то глубокий подвал и не казал носа, явно выжидая, пока все немного успокоится. Его ручной зомби (если речь действительно шла о трупе Падера О» Конелла) тоже никак себя не проявлял, впрочем, как и до этого. Но Кэл не волновался: он предполагал нечто подобное, когда отдавал Тайгу приказ. Скорее нынешние действия сыска были направлены исключительно на то, чтобы убедить преступника: да, его ищут, вроде бы довольно тщательно, но улизнуть все равно можно, особенно если знать, как. Скорее всего, хозяин зомби снабдил убийцу необходимыми сведениями, и ирриец должен быть в курсе, что гестольский сыск не настолько многочислен, чтобы суметь быстро и действенно проверить все укромные места.

Существовал и другой вариант, безусловно, — убийца мог разволноваться, попытаться быстрее убить жертву, но в таком случае он бы, наверняка, наделал ошибок. Кэл не беспокоился за Джета: пока рядом с ним Кеннет, Джели Терье будет в безопасности, насколько это возможно.

Элиш после совещания неохотно осталась в штабе. Она порывалась сначала проводить Джета, потом отправиться с Тайгом в город, но Кэл велел сидеть в кабинете.

— Я тебе собака, что ли? — раздраженно поинтересовалась она, примостившись на краю дежурного стула, окончательно перекочевавшего от сломанных собратьев к столу Кэла.

— Почему собака? — искренне удивился Кэл, открывая папку с отчетом из лаборатории. — Завтра ты отправишься с Тайгом, сегодня я введу тебя в курс дела.