Он сидел на диване с томиком Азимова в руках. Уже давно перечитал все его романы, вышедшие на русском и английском языках, но все равно время от времени его тянуло к произведениям именно этого американского фантаста. Дронго любил их всех. Любил эту знаменитую группу американских фантастов, ворвавшихся в мировую литературу такой мощной волной и оставивших в ней яркий след. Рей Брэдбери, Айзек Азимов, Роджер Желязны, Клиффорд Саймак, Роберт Шекли, Гарри Гаррисон, Роберт Хайнлайн, Пол Андерсон – эти имена были достаточно хорошо известны во всем мире, в том числе и в его родном южном городе. Разъезжая по всему миру, он покупал книги на английском языке, если не было хороших переводов на русский.

И теперь, сидя в кресле перед работающим телевизором, он наслаждался покоем и любимой книгой. Именно в этот момент в дверь позвонили. Дронго взглянул на часы и нахмурился. Был уже восьмой час вечера. Он никого не ждал. Кто это может быть так поздно? В Москве вот уже несколько лет было очень неспокойно, и по ночам часто слышалась стрельба: представители различных группировок выясняли отношения либо между собой, либо с милицией. Не спеша поднявшись, он с сожалением отложил книгу и пошел открывать. От неожиданных визитов он никогда не ждал ничего хорошего.

Уже одного взгляда в глазок было достаточно, чтобы настроение испортилось окончательно. На лестничной площадке стояла незнакомая Дронго молодая женщина. У него было несколько секунд, чтобы понять и оценить ее социальный статус. Это была, конечно, не нищенка, которых в последние годы развелось так много. И, разумеется, не случайная посетительница. На женщине было очень дорогое светлое кашемировое пальто. На плечи был накинут цветной платок. Дронго хорошо знал, сколько стоят такие платки. Лаковая сумочка в руках дополняла гардероб незнакомки.

«Откуда они все узнают мой адрес? – раздраженно подумал Дронго. – Или где-то установлен специальный автоответчик, который дает его всем желающим?»

Он помедлил немного и все-таки открыл дверь. Женщина взглянула на него. Ей было лет тридцать – тридцать пять. Она была красивой. Выступающие скулы, чувственный рот, прямой нос, миндалевидные глаза. Она смотрела на Дронго в упор. Он даже смутился, несколько устыдившись своего домашнего вида. Он был в мягких джинсовых брюках и просторной рубашке, в которые любил одеваться, находясь дома. После развала СССР у него было два дома. Один в далеком южном городе, где прошло его детство, и другой в Москве, с которой была связана вся его дальнейшая жизнь.

Только многолетняя практика Дронго помогла ему сохранить хладнокровие. Он посмотрел в глаза очаровательной незнакомки.

– Я не ослышался, – спросил он, – вы сказали: убить?

– Да, – кивнула она, нервно теребя сумочку.

– В таком случае вы перепутали адрес. Я действительно иногда занимаюсь трудными вопросами, но лишь помогаю людям найти решение их проблем, распутывая разного рода преступления. Я аналитик, а не убийца. Разве брат не говорил вам об этом?

– Говорил. Но вы меня не совсем поняли.

Темно-синий «крайслер» с затемненными стеклами ждал его в указанном месте. Он осмотрелся и, пройдя к автомобилю, сел на заднее сиденье. Водитель, даже не повернув головы, сразу тронул автомобиль с места. И только через минуту произнес:

– Вас уже ждут.

– Они сделали все, как я сказал? – спросил Дронго.

– Да. Мы подъедем к дому ровно в семь часов. Вы можете спрятаться внизу, там специально постелили коврик. Хотя стекла нашего автомобиля все равно не позволяют видеть, что происходит в салоне.

– Ничего, – пробормотал Дронго, – все же лучше я посижу внизу. Так будет и удобнее. Я поэтому и просил прислать самую большую машину, чтобы поместиться между сиденьями.

Уже после того, как автомобиль тронулся, сидевший за рулем Семен Григорьевич посмотрел в зеркало заднего обзора и нерешительно прошептал:

– Кажется, за нами следят.

– Может быть, – мрачно согласился Блумберг.

– Я могу попробовать оторваться от них, – предложил водитель.

– Нет, – возразил по-прежнему находившийся внизу Дронго, – не стоит дразнить гусей. Пусть спокойно едут. Только не давайте им подобраться ближе. Сколько времени займет дорога до вашей дачи?

По Москве давно уже ходили слухи о дорогом приобретении Блумберга. И вдруг Сергей Блумберг объявил, что собирается устроить презентацию картины в «достаточно узком кругу». Это означало, что будут приглашены не менее ста – ста пятидесяти человек, среди которых будут не только известные банкиры и меценаты, но и не менее известные журналисты, питающиеся банковскими и околобанковскими сплетнями. Это был удивительный парадокс страны конца века: о приобретенной картине писали журналисты, специализирующиеся на экономических проблемах, а искусствоведы рассуждали о кредитной политике государства. Настала эпоха непрофессионалов и дилетантов. Порожденная воинствующей некомпетентностью партийных чиновников в годы застоя, она расцвела через двадцать лет. Непрофессионализм стал символом девяностых.

Блумберг пригласил к себе именитых гостей, не забыв добавить, что презентация состоится на даче. И хотя его дачу только условно можно было считать дачей, тем не менее многие были недовольны, предпочитая не уезжать из Москвы за пятьдесят километров.

Дача Блумберга представляла собой ультрасовременную трехэтажную виллу, построенную по индивидуальному проекту в одном из новых поселков, так быстро возникших вокруг Москвы в начале девяностых, когда появившиеся миллиардеры скупая удобные территории, создавали райские поселки на отдельно взятых гектарах земли.

Дача являла собой удивительное сочетание дерзкого замысла архиректора и больших денег заказчика. Пространство первого этажа занимала огромная, в сто пятьдесят метров, гостиная, к которой примыкали две небольшие комнаты, выходившие на террасу. В одной из них стоял бильярд, в другой хозяева принимали лишь близких друзей. Кухня с полным комплектом самых современных приборов примыкала к этим комнатам и находилась рядом с лестницей, ведущей наверх.

Широкая винтовая лестница вела на второй этаж, где находились спальни хозяев дома. Пять больших спален с балконами располагались на разных уровнях второго этажа. Две – повыше, прямо над гостиной, то есть на высоте около четырех метров, а три другие – чуть ниже. Они выходили балконами на небольшую рощу, разбитую тут еще до постройки поселка.

Все было неправильно. Этого не должно было произойти ни при каких обстоятельствах, но это произошло. Уже поздно было выяснять степень виновности каждого из ответственных должностных лиц или искать крайних. Самолет, в котором находилась делегация ООН, прибывшая для консультаций в Москву, был захвачен террористами. Это был реальный факт, и теперь, отталкиваясь от него, нужно было строить дальнейшие прогнозы и планы. Правда, террористы дали десять часов времени. У него было всего десять часов, в течение которых он должен был принять трудное решение. Никаких компромиссных вариантов не было. Нужно либо выполнить требование террористов, либо штурмовать самолет без всяких шансов на успех. И принимать решение должен был он, отвечающий за безопасность в этой стране, министр внутренних дел республики.

Он потер виски, нестерпимо болела голова. Его разбудил сегодня утром тот тревожный звонок, и с тех пор он вот уже пять часов сидит в депутатской комнате «Шереметьево-1», в которой находится экстренно созданный штаб по спасению самолета и его пассажиров. Депутатская, к счастью, очень большая, сейчас она называется залом для официальных делегаций, и бюст Ленина отсюда давно убрали. Но роскошь помещения, оформленного в псевдосоцреалистическом стиле конца семидесятых годов, бросается в глаза. Все службы удобно разместились в зале и пытаются контролировать события. Самолет стоит недалеко от здания, его можно видеть, даже не выходя из депутатской комнаты. К неудовольствию очередных посетителей зала, сейчас туда не пускают никого, даже депутатов. С ними вообще особая морока. Перед выборами любой пытается заработать дополнительные очки, стать героем, чтобы попасть на страницы газет и журналов. От непрошенных визитеров уже сдают нервы. Каждый мало-мальски известный политик, каждый депутат Государственной Думы считает своим долгом лично вмешаться в ход событий, давая советы, как поступить в таком случае. Некоторые даже приезжают в аэропорт, мешая его людям своими ненужными замечаниями и тревожной суетой. Через час ожидается приезд одного из руководителей оппозиции, никогда не упускающего случай лишний раз покрасоваться на публике. От него можно ждать чего угодно, он часто бывал непредсказуем. От одной этой мысли о его появлении голова начинает болеть еще сильнее.

Главное сейчас – выяснить, сколько террористов находится в самолете и как они вооружены. Командир корабля сказал, что у них есть автоматы, пистолеты, взрывчатка, гранаты. Нужно еще разобраться, каким образом они пронесли все это в самолет, как им удалось протащить такое количество оружия мимо проверяющих милиционеров? Рядом с ним с самого утра сидит директор Федеральной службы безопасности. Он тоже в растерянности, понимает, что международный аэропорт – это и его объект, а спрос с оплошавших может быть строгим, очень строгим. «Хотя ему легче, – подумал министр, неприязненно посмотрев на сидевшего рядом директора ФСБ. – Он человек команды, в случае чего они все за него заступятся. А меня просто выгонят. Президент и так ищет только случай, чтобы убрать меня с этой должности. Да и в Кремле недоброжелателей хватает».

Самолет был захвачен террористами нагло и быстро, видимо, они готовились по специальной программе. Не успел огромный ИЛ-62 подняться в воздух, как командир запросил посадку. Лайнеру пришлось еще немного полетать, чтобы выработать горючее, и лишь тогда ему разрешили посадку. Почему террористы решили сесть в Москве, вот вопрос, который больше всего волнует министра. Почему они так нахально рискуют? Ведь совершенно понятно, что в Москве гораздо больше вариантов их ликвидации, гораздо надежнее блокада самолета. Почему они вернулись в Москву, а не сели на один из промежуточных аэропортов? На этот вопрос министр до сих пор не знает ответа. А с начала захвата прошло уже столько часов. Теперь нужно принимать решение.

Будь это обычный самолет, он давно бы отдал приказ о штурме, невзирая на риск возможных потерь. Из мировой практики борьбы с терроризмом хорошо известно, что на уступки бандитам идти нельзя. Но штурмовать самолет, в котором находится делегация ООН, тоже нельзя. Из одиннадцати человек пятеро, по крайней мере, мировые знаменитости. Если хотя бы с одним из них что-нибудь случится, это будет позор на весь мир. Здесь уже полетит не только министр внутренних дел или директор ФСБ. Здесь речь может идти о судьбе всего правительства или даже президента.

Они готовились целый месяц. Только в дурных кинофильмах можно просто приехать в международный аэропорт и захватить самолет, прорвавшись к нему с оружием. В жизни все намного сложнее. И более непредсказуемо, когда в последний момент может спустить шина опаздывающего в аэропорт автомобиля или заболеть живот у одного из членов группы. Их было пятеро. В таком составе они встретились в гостинице «Мир», куда Валерий пригласил их всех. Сначала пришли двое кавказцев – Иса и Рамин, воевавшие в Чечне на стороне Дудаева, отличившиеся до этого в Абхазии и Осетии и ушедшие в горы после подписания временного перемирия. Потом появилась Сандра. Никто не знал ее настоящего имени. Но Валерий позже рассказывал, что она была известным снайпером и, по слухам, имела на своем счету несколько десятков пораженных живых мишеней.

Последним пришел Николай. Он был мрачен и все время молчал. Лишь позже члены группы узнали о том, что он имел четыре судимости. И провел в тюрьме в общей сложности более пятнадцати лет. Эту группу собрал Валерий Стуков, сын знаменитых московских врачей и наводчик многих крупных банд, каждый раз умело уходивший от наказания благодаря своим многочисленным связям и знакомствам. Все это было в прошлом, еще при прежнем режиме. При нынешнем прятаться уже не было нужды. Он участвовал в трех войнах, начав с Приднестровья. И каждый раз отличался особой, какой-то нелогичной храбростью и поражающей воображение жестокостью.

Они готовились к операции тщательно. Погрузили все оружие в два больших ящика, выбранных с таким расчетом, чтобы ящики не прошли через рентгеновские аппараты. Между стенками были поставлены тонкие титановые пластины, не пропускающие сигналы с обычных магнитометров, находящихся на вооружении у дежурных милиционеров. По приказу Валеры Сандра устроилась в аэропорт на работу и выбрала наиболее подходящее место, откуда можно было пронести грузы, якобы предназначенные для загрузки в транспортный самолет. Традиционно груз, следующий в транспортный самолет, не досматривался особенно тщательно. Кому могло прийти в голову, во-первых, захватить транспортный самолет, во-вторых, взрывать его с собственным грузом на борту. Никто не подозревал, что после прохождения контроля груз можно было спокойно отвезти к пассажирскому самолету. В аэропорту, тем более в международном, царила обычная неразбериха.

Все было продумано до мелочей. Взяты билеты на пятое июня. К счастью, самолет, который они собирались захватить, летел из международного аэропорта «Шереметьево-1»в столицу одной из стран СНГ и поэтому для рейса не требовались специальные международные паспорта, иначе им пришлось бы много хлопотать. Но и на этот случай у Валеры был неведомо кем выписанный и непонятно как полученный дипломатический паспорт. У остальных были обычные паспорта с гербом СССР. Но в этот день что-то случилось. Никто так и не узнал, что именно произошло. Только Сандра стала свидетелем того, как, выслушав чье-то сообщение по мобильному сотовому телефону, Валерий, громко выругавшись, сказал:

– Все отменяется. Увозим ящики обратно, полетим завтра.

Он не любил радиотелефоны, эти маленькие аппараты, которые можно носить в кармане, словно записные книжки, и которые всегда звонили в самое неподходящее время. Он часто забывал поставить батареи телефона на дополнительную подзарядку. Кроме того, от мобильных сотовых телефонов у него сильно болела голова. И теперь, когда раздался этот неожиданный телефонный звонок, он, недовольно покосившись на лежавший в стороне пиджак, в кармане которого находился его телефон, не стал прикасаться к нему сразу после первого звонка. Но телефон звонил не умолкая, все-таки пришлось его достать.

– Слушаю.

– Добрый день, Дронго. – Он сразу узнал скрипучий голос министра иностранных дел России.

– Добрый день, – поздоровался Дронго, прикидывая, чем могло быть вызвано необычное обращение министра. Наверняка что-то случилось.

– У нас есть важное дело, – сообщил министр, – нам нужно срочно встретиться.

К зданию министерства они подъехали довольно быстро. Стоявшие в подъезде сотрудники милиции были удивлены, увидев, как поздно вернулся на работу министр, да еще в сопровождении какого-то неизвестного человека. Правда, они не рискнули потребовать у незнакомца пропуск, видя, что он проходит в здание вместе с министром.

В приемной находились несколько человек. Кроме помощника министра, сидевшего за столом, были еще две молодые женщины и двое мужчин. Дронго внимательно рассмотрел всех четверых. Одна девушка – коротко подстриженная, явно крашеная блондинка. На ней был красивый красный костюм, мини-юбка подчеркивала ее стройные ноги. Другая была шатенкой, в очках, волосы аккуратно собраны. Лицо почти без косметики. Юбка заканчивалась значительно ниже, но также подчеркивала некоторые прелести ее фигуры. Мужчины, сидевшие на диване, тихо переговаривались. Когда вошел министр, они мгновенно встали. Один имел средний рост, был лыс, одет в темный строгий костюм. Другой был в более светлом костюме. На нем был очень хороший галстук, что Дронго отметил чисто механически. И весьма неплохая обувь. Он бодро кивнул в ответ на приветствие министра.

Вслед за хозяином Дронго вошел в кабинет, где уже сидели два заместителя министра. Шея одного из них была замотана теплым шарфом. Он поздоровался простуженным голосом, и Дронго понял, что это заместитель по кадрам. Другой был в элегантном сером костюме. Он строго посмотрел на гостя, поправляя прическу. Его попытки скрыть лысину были тщетны.

– Садитесь, – разрешил хозяин кабинета, опускаясь в свое кресло.

– Вот, познакомьтесь. Это эксперт по проблемам безопасности… э… как вас называть?

Первым, по предложению Дронго, вызвали Михаила Аркадьевича Арсенова, посла по особым поручениям. Он вошел в кабинет министра как-то боком и сел на краешек стула, хмуро глядя на присутствующих. В отличие от всех остальных подозреваемых, ему было много лет, и ни для кого не было секретом, что он скоро завершит свою карьеру дипломата и выйдет на пенсию по болезни.

– Михаил Аркадьевич, – обратился к нему Дронго, – вчера в вашем присутствии приехавшие дипломаты ООН решили отменить свой вылет и перенести его на сегодня. Вы не вспомните, как именно это было?

– Я уже докладывал министру, – угрюмо сказал Арсенов, – сначала они долго спорили по формулировкам. Каждый раз мы с Костиным предлагали им новые варианты, но им все не нравилось.

– А что делал Всеволод Игнатьевич?

– Он несколько раз выходил из кабинета и почти не принимал участия в нашей беседе.