Жанна д'Арк… Легенда о «пастушке» родилась в XIX веке, на гребне очередной революционной волны во Франции, когда буржуазия всячески противилась возвращению на политическую арену аристократии. Таковой Жанну и причислили к лику святых в 1920 году. Но в современных энциклопедиях по Средневековью все чаще появляется альтернативная версия. А именно, что Жанна была принцессой — родной дочерью герцога Людовика Орлеанского и королевы Франции Изабеллы Баварской. И что жизнь ее сложилась далеко не так, как нам предлагает официальная история.
В этот круговорот событий и погружает нас новый историко-приключенческий роман Дмитрия Агалакова «Принцесса крови, или Подлинная история Жанны д'Арк — Девы Франции». Роман состоит из двух книг: «Цветок Лилии» и «Полет орлицы». Цепь событий начинается с первых дней рождения Жанны в парижском дворце Барбетт, включая все ее грандиозные походы, до дня истинной смерти в 1449 году, случившейся на восемнадцать лет позже, чем заявлено традиционной историей…
* * *
«…При жизни ее никто не называл Жанной д’Арк, но знали великую героиню как Жанну, Орлеанскую Деву или Девственницу Франции.
Вопреки официальной легенде Жанна д’Арк выросла не в крестьянской семье. Жак д’Арк, вошедший в историю как ее отец, а также Изабелла де Вутон по прозвищу Римлянка, звавшаяся ее матерью, были выходцами из старинных рыцарских фамилий, сильно обедневших, как и сотни других, в результате кровопролитной и разорительной Столетней войны
[1]
.
Представ перед королевским двором в Шиноне, Жанна, по свидетельству ее современников, держалась с королевским достоинством, предпочитала дорогие туалеты, будь то мужское платье или женское, была хорошей наездницей и прекрасно владела рыцарским оружием. Герб Жанны, подаренный ей лично королем Франции Карлом VII, был исключительной привилегией тех, в ком текла кровь Капетингов-Валуа. Если королевский герб украшали три золотых трилистника на лазоревом поле, то на гербе Жанны вместо средней лилии был меч, направленный острием вверх и пронзавший корону
[2]
.
Во время военных действий Жанне Девственнице беспрекословно подчинялись принцы крови и первые аристократы Франции, и у нее единственной, наравне с королем, существовало священное право помилования. На коронации Карла Валуа в Реймсе только штандарт Девственницы получил право находиться на хорах собора.
В плену, находясь под судом инквизиции, Жанна не подвергалась пыткам, как прочие враги англичан и послушной ей церкви, обвиненные в ереси и колдовстве. А ведь это могло изменить ход процесса, в конце концов провалившегося, в пользу врагов французской героини.
Пролог. Тайна крови
1
Четвертого марта 1429 года в час пополудни к крепости Шинон, разросшейся тремя мощными замками на скалистом отроге, над притоком Луары — Вьенной, подъехал хорошо вооруженный отряд из шести всадников. От мокрого снега с дождем их спасали длинные плащи и капюшоны. Бледно сверкали наручи и поножи воинов, кирасы и шлемы.
Все три замка — форт св. Георгия, Срединный замок и замок Кудрэ, — построенные в разное время, объединяли зубчатые стены, оттого крепость казалась гигантской, которую и взглядом охватить было трудно. Когда-то именно здесь умер Ричард Львиное Сердце, а позже томились плененные тамплиеры, ожидая страшной расправы. Уже издалека Шинон приковывал взоры путников, а подъехавшим ближе, высокими мрачными башнями, под низким, еще зимним небом, он внушал самое глубокое почтение.
Не всякое войско решится осадить такую крепость, а взять и подавно!
Потому дофин Карл, однажды бежав из Парижа от ненавистных бургиньонов, вот уже несколько лет как обосновался со своим двором в этой неприступной цитадели. И хотя новой столицей его государства был город Бурж, отчего и прозвали дофина «Буржским королем», именно из Шинона руководил он своей частью Франции, пока еще свободной от англичан.
Всадники подъехали к сторожевой башне, которую соединял с крепостью, над глубоким рвом, подъемный мост; один из рыцарей направил коня к самым ее воротам, три раза ударил в них боевым молотом. Другой всадник, что был помоложе, оторвался от отряда и крикнул:
2
Редко в какие дни парадная зала Шинона в замке св. Георгия освещалась так ярко и тепло. Не меньше сотни факелов пылало на ее стенах. Весь двор «Буржского короля» собрался здесь в этот вечер.
За окнами замка давно стемнело. Верно, эти освещенные окна притягивали взоры путников, у которых не было в этот час тепла и крова.
В этот день рыцари с радостью забыли про свои доспехи, они им были не нужны. Многочисленные дворяне из свиты короля предпочли обременительной и столь надоевшей во время нескончаемых военных действий броне яркие приталенные кафтаны из парчи с меховой оторочкой, с дутыми плечами и пышными рукавами, узкими на запястьях, и штаны ми-парти
[3]
, цвета которых могли указать на родовые гербы или гербы их сюзеренов. Правда, некоторые из мужчин не забыли о мечах, вложенных в роскошные ножны, но большинство обходилось длинными дорогими кинжалами у пояса. Колыхались яркие шелковые платья дам, доходящие до самого пола, обтекали талию и тесно сковывали их плечи одетые поверх платья и подбитые мехом сюрко; широкие рукава их одежд были похожи на крылья больших птиц, а головы дам украшали тяжелые и пышные прически из хитро сплетенных кос над ушами; унизанные золотыми и серебряными нитями, они походили то на бараньи рога, то на гигантские сердца. Высокие складчатые воротники кавалеров и дам что есть сил вытягивали шеи и подпирали, точно лепестками распустившихся роз, подбородки. Сапоги тех и других, сшитые из мягкой кожи, вытаптывали ковры, устилавшие просторную залу. Обувь стреляла вперед длинными носами или давала последним безжалостно закругляться вверх — и то, и другое было в моде и считалось привилегией знати.
Слуги подавали вино в серебряных кубках, извлеченных из дорогих резных буфетов. В зале стоял легкий возбужденный гул, предвестник большого торжества.
— День рождения его величества, что мы праздновали накануне, и то отмечалось с меньшим шиком, — заметил Жорж Ла Тремуй, фаворит короля и его советник, подходя к Раулю де Гокуру, первому камергеру Короны и губернатору Шинона. — Вы не находите?
3
В сопровождении охраны, рыцарей Жана де Новелонпона и Бертрана де Пуланжи, оруженосца де Дьёлуара, незнакомых дворян, составивших ее эскорт, Жанна поднималась по ступеням замка, шла через коридоры. Везде горели факела. Справа от нее шагал красивый статный вельможа, главный церемониймейстер королевского двора — принц крови, кузен короля, Луи Второй Бурбон, граф Вандомский.
— Не волнуйтесь, Жанна, — проговорил вельможа. — Все пройдет благополучно. Вас ждут с нетерпением — это главное.
Шум голосов приближался. Вначале был отдаленный гул; затем обрывки голосов и смеха коснулись ее слуха. Сзади бухали шаги сопровождавших ее рыцарей. Светлое пятно открытых настежь дверей уже плясало перед ее глазами. Тридцать шагов, двадцать, десять… После полутемного коридора яркий свет от языков пламени множества факелов и сотни лиц мужчин и женщин разом обрушились на нее. Голова закружилась. Она точно попала в водоворот. Все, разом умолкнув, смотрели только на нее.
— Прошу вас, мессир, покажите мне его, — прошептала Жанна, чувствуя, что может потерять сознание от волнения. — У меня темно в глазах…
Твердая рука ухватила ее правую ладонь и эта сила успокоила ее.
