— Выручай, Михаил Борисович! — раз граф Татищев примчался в столицу из своей деревни, что-то явно произошло. И статский советник Тюхтяев не смог отказать телеграмме с просьбой о приезде.

Лакей разлил по стопкам водку, и собеседники воздали должное стерляжьей ухе.

— Чем смогу, Николай Владимирович. — Михаил Борисович Тюхтяев статский советник для всех, кроме старшего товарища, с которым начинал службу в одном департаменте еще двадцать лет назад. Тогда блестящий офицер, едва остепенившийся, обзаведясь наследником по настоянию близких сменил гвардейский мундир на не столь популярную в народе форму МВД и резво шел по карьерной лестнице. А провинциальный выскочка оказался идеальной тенью, способной откопать любую информацию, так что они были созданы друг для друга. Странно, что оба еще и сдружились, пусть и не домами, а в рамках товарищеских отношений, да и в дальнейшем, куда бы судьба их не заносила, не теряли связей. Оба рано овдовели, но если Тюхтяев вскоре малодушно порадовался освободившемуся времени и свободе маневра, то граф не терял надежд преумножить род. Старшенький мальчик рос хилым, ожиданий родителя не оправдывал, так что, когда юная Оленька Чемизова привлекла внимание графа на рождественском балу, участь ее была решена. Двое детей, появившихся друг за другом, подтверждали поговорку о коне и борозде, так что роду Татищевых вымирание не грозило.

— Петруша мой перед смертью имел неосторожность жениться. — начал издалека граф. — Да ты помнишь, я еще осенью просил следствие по нему прикрыть.

— Ваше высокородие! — курьер влетел практически в мыле. — Там у их Сиятельства Губернатора бомбист и убивец.

— Что? — Тюхтяев свечкой взмыл над столом.

Тут же дверь распахнулась и залетел второй.

— У Их Сиятельства графа Татищева покушение было. Преступник задержан, но бомба взорвалась!