Они поженились в январе, а в марте уже развелись. Так всегда говорила Фанни Майлз, когда разговор заходил о ее коротком замужестве. Этой ошеломляющей подробностью она великолепно защищала себя от дальнейших расспросов.

Иногда ей почти удавалось убедить себя, что за пять лет, прошедших со времени развода, ее брак стал далеким, почти забытым прошлым. Случалось, в течение нескольких недель она не вспоминала о бывшем муже, а если ее спрашивали о нем, ей требовалось некоторое время, чтобы представить себе его лицо. Фанни гордилась, что смогла заглушить воспоминания о своем замужестве, хотя она потратила на это годы. Но она уже никак не подозревала, что это достижение окажется ложным.

Как обычно, на свою вечеринку Паола пригласила в два раза больше гостей, чем мог вместить ее дом, полагая, что многие из них не придут. И, как обычно, пришли все.

Приемы Паолы и Фрэнка Маклин привлекали многих, учитывая местоположение дома, находившегося на вершине холма, откуда открывалась великолепная панорама города, а также возможность провести время в интересном, но весьма пестром обществе. Там можно было пообщаться с кем угодно: от сенатора до мусорщика, писавшего акварели, которыми восхищалась Паола.

Хозяйка всегда сама обслуживала гостей и, по общему признанию, справлялась с этим не хуже, чем официанты в лучших ресторанах города.

Алекс сел в машину, чувствуя угрызения совести. У него в кармане преспокойно лежали ключи от его машины. Он не относился к разряду людей, которые с легкостью врут и не чувствуют при этом никакой вины. Но когда он увидел, что Фан уходит с вечеринки, то внезапно почувствовал, что не может позволить ей вот так просто исчезнуть.

Он целый вечер наблюдал за ней, искусно скрывая это от других. Воспоминания о девушке, бывшей когда-то его женой, совсем затуманились, когда он увидел зрелую женщину, какой она стала. Теперь он хотел ее больше, чем тогда. Он просто не мог позволить ей уйти.

Разглядывая тайком Фанни, пока она вела машину, — ее широкий лоб, маленький прямой носик, пухлые губы, — он понял, что не сожалеет о своей лжи.

Фан думала о том, что Алекс и так стоял слишком близко от нее на вечеринке у Паолы. Ее миниатюрная машина сблизила их еще больше. Почему она не купила фургон? Или еще лучше — автобус? Большой автобус, в котором Алекс сидел бы, по меньшей мере, в двадцати футах от нее.

Алекс задвигался, стараясь занять более удобное положение. Маленькая машина явно не была рассчитана на человека его роста. Его нога оказалась всего в нескольких дюймах от ее ног. В бледно-голубом свете, исходящем от панели приборов, она видела заглаженную стрелку его брючины на согнутом колене.