В 1976 году на экраны мира вышел фильм итальянского режиссёра Бернардо Бертолуччи «Последнее танго в Париже». Ещё до начала съёмок к нему стали относиться с опаской и даже с осуждением. Поначалу главная роль была предложена актёру Трентеньяну, с которым режиссёр давно сотрудничал. Осторожный француз отказался сниматься. Его отпугнула откровенная эротика сценария. Думается, от этого отказа зрители только выиграли: трудно представить, что кто-либо справился бы с ролью главного героя блистательней, чем Марлон Брандо. Сыграв своего соотечественника Пола (Поля, на французский лад), американец в очередной раз продемонстрировал миру свой талант великого актёра. Да и красавица Мария Шнайдер, его партнёрша, бесподобна в роли Жанны. О фильме шумно заговорили. Газеты писали:

«Эта история опрокидывает все сложившиеся представления о любви»

. Но никому из его создателей и участников так и не присудили честно заслуженных наград и призов: всё в нём шокирует кинокритиков и бюрократов от кинематографа! Его расценили как пропаганду перехлёстов и перегибов сексуальной революции, пик которой пришёлся на конец шестидесятых годов ХХ века.

Прошли десятилетия. Эротика «Последнего танго», когда-то казавшаяся безумно смелой, сейчас мало кого шокирует. Зрителя не смущают даже киноленты, без стеснения демонстрирующие гениталии совокупляющихся актёров. На их фоне фильм Бертолуччи выглядит куда как скромно. Между тем, именно он волнует гораздо сильнее, чем фильмы, граничащие с порнографией. Счастливых исключений из этого правила очень немного — «Империя чувств» Нагисы Осимы, «Калигула» Тинто Брасса. Что же касается «Последнего танго в Париже», то психологические, сексуальные, художественные и философские проблемы поставлены им так остро и талантливо, что фильм навечно вошёл в историю мирового кинематографа.

Пересказ киноленты — задача неблагодарная. Буквальное воспроизведение сценария показалось бы всем занятием скучным и затянутым. Но диалоги, помогающие понять суть фильма, цитируются по возможности дословно. Расчёт строится на том, что люди, уже посмотревшие «Последнее танго», с удовольствием припомнят эпизоды, о которых идёт речь. А читатели, до сих пор не видевшие фильма, заинтересовавшись его сюжетом и анализом, поскорее наверстают упущенное.

Париж начала семидесятых годов. Зимняя погода напоминает русскую осень: солнечно, но свежо; парижане выходят в город в демисезонных пальто. В пролёте ажурного моста, переброшенного через Сену, проложена линия метро. Поль идёт вдоль набережной. Под грохот проходящего сверху поезда он вдруг останавливается и, обхватив руками голову, кричит, глядя куда-то в небо: «Проклятье!» Люди его не слышат, и он, погружённый в своё отчаянье, никого не замечает. Всклокоченные волосы, расстёгнутое светло-коричневое пальто, под которым нет ни шарфа, ни пиджака, ни сорочки, но зато видна майка — всё это придаёт ему вид человека опустившегося или переставшего следить за собой. Поль измучен и опустошён, и всё же c первого взгляда в нём заметна его незаурядность. Контрастное сочетание силы и драматичной отрешённости привлекло внимание девушки, идущей ему навстречу. Она обернулась, с интересом глядя вслед необычному прохожему.

Жанна очень молода; по временам ей не дашь и шестнадцати, хотя ей уже исполнилось двадцать лет. В ней легко угадывается ребёнок, ни на миг не прекращающий играть. В момент своего появления на экране она изображает светскую даму в модном замшевом пальто-макси с шалевым воротником и широкими манжетами из пушистого меха. К фетровой шляпе приколот букетик цветов. На лице старательно удерживается выражение солидности. Оно разом улетучилось, когда Жанна, повстречав уборщика, подметающего улицу, резво перепрыгнула через его метлу. Похоже, она не прочь попрыгать со скакалкой, поиграть в классики, и, вообще, увлечься любой игрой.

Роза, покойная жена Поля, лежала в гробу, утопая в цветах и траурных украшениях. Об этом позаботилась её мать, приехавшая на похороны. Она привезла с собой чемодан, набитый похоронными принадлежностями. Тёща Поля горевала по своей умершей дочери и, в то же время, гордилась, что не упустила ни одной мелочи, нужной в печальной церемонии.

Поля коробила косметика, густо наложенная на лицо покойной. Он морщился от смеси аромата цветов и медицинских запахов, оставшихся после анатомического вскрытия тела и его бальзамирования.

Вдовец и слышать не желал о религиозном ритуале на предстоящих похоронах:

— Священникам здесь делать нечего, — твёрдо заявил он тёще. — Роза была неверующей.

— Ей отпустят грехи! — зарыдала тёща. — Мы закажем мессу. Этого хочет её отец. Он с горя слёг и не смог приехать на похороны. Знаете, что он сказал? «Моя дочурка всегда была счастлива. Что они с ней сделали? Почему она покончила с собой?»

Покинув дом на улице Жюля Верна, Жанна отправилась на вокзал встречать своего жениха. По сравнению с сорокапятилетним Полем, Том выглядит совсем ещё мальчишкой. Он некрасив, длиннонос, низкоросл. Его глаза горят фанатичным огнём: Поль бредит кинематографом. Он поклонник режиссёра Годара и рьяный приверженец «Новой Волны». Это направление ставило своей целью сблизить художественные ленты с документальными, стремясь обнажить в них «правду жизни».

Приехав в Сан-Лазар, Жанна тут же угодила в ловушку: несколько юношей, помощников Тома, незаметно снимали на киноплёнку её прибытие на вокзал, поцелуй молодых людей при встрече, их последующий разговор. В конце концов, она заметила работу съёмочной группы и возмущённо назвала Тома подлецом. Тот не смутился. Он гордо объявил, что снимает для телевидения фильм «Портрет молодой девушки». Жанна будет играть в нём самую себя; зрители станут заинтересованными свидетелями её отношений с женихом (Томом), их горячей и искренней любви.

— Дорогая, что ты делала в моё отсутствие? — Том, обращаясь к девушке, «работал» на камеру.

— Я день-деньской мечтала о тебе! — иронично подхватила его тон Жанна.

Том был в полном восторге.

Дебри таинственной квартиры, её странный и опасный обитатель волновали воображение девушки и манили к себе. Она вновь открыла заветную дверь и обнаружила представителя местной фауны: у знакомого радиатора сидел кот. Жанна тут же превратилась в хищницу явно кошачьей породы, но более крупную, чем её добыча. Шипя и угрожающе вытянув вперёд руку, с как бы выпущенными когтями, она по-пластунски преследовала убегающего кота. Охота была прервана самым бесцеремонным образом: дикая хищница, настигающая свою жертву под туземную музыку и рокот африканских барабанов, уткнулась в чьи-то ноги. В комнату вошёл грузчик, вносящий мебель.

— Стучаться надо! — сквозь зубы прошипела Жанна, поднимаясь с пола и отряхивая пальто. Впрочем, она тут же вошла в роль расторопной опытной хозяйки, указывая, куда ставить принесенные стулья и кресла. Лишь одного она не знала: где разместить громадный пружинный матрас.

— Я его не заказывала, — призналась хозяйка.

— Ничего, муж сам подыщет ему местечко! — нашёлся один из грузчиков, и Жанна тут же выдала всем щедрые чаевые.

Мужественный абориген таинственной квартиры не замедлил явиться. На сей раз он был причёсан и выглядел вполне прилично. Он даже снял своё пальто, чего не удосужился сделать во время их бурной половой близости накануне. Теперь он повесил его на спинку стула. Впрочем, нравы аборигена остались по-прежнему нецивилизованными. Со словами: «Кресло должно стоять у окна!» — мужчина перетащил его в предназначенный для него угол вместе с сидящей в нём Жанной.

Жанна, едва сдерживая слёзы, позвонила Тому, сообщив, что нашла, наконец, подходящее для них жильё. Вскоре он приехал в разорённое любовное гнездо своей невесты, чтобы осмотреть квартиру.

— Гляди, какая она громадная! В ней есть и уютная комнатка для детской. Я уже придумала имя для нашего будущего сына — Фидель, в честь команданте Кастро!

— А я хочу завести дочь. Назовём её в честь революционерки Розы Люксембург!

Жанна вполне утешилась. Она даже стала кружить по квартире, изображая самолёт. Том тут же включился в игру. Он то носился по комнате, жужжа и расправив руки наподобие крыльев самолёта, то, подражая авиадиспетчеру, командовал полётом Жанны с земли:

— Планируй над верхушками деревьев! Не разбейся!