Эти истории стары как мир. О том единственном и неповторимом миге, который бывает раз в жизни. Не успеешь опомниться, и он уже упущен, ты не поймал его. Не успел. И уже ничего не вернешь.

Почему же они не решились? Бог свидетель, тысячу раз они могли это сделать. Но двери Элен всегда были закрыты, когда в них стучалась судьба.

Больше так продолжаться не должно! Жаль, но то, что уже упущено, не воротишь. Ведь шансы даются именно тогда, когда меньше всего ждешь. И никогда, если они тебе нужны здесь и сейчас. Элен знала это. И тем не менее она хотела завтра использовать последнюю возможность. Чего бы это ни стоило. Почему же они так долго медлили?

Ей столько раз приходилось летать ночью, что уже давно пора привыкнуть. Но она не могла уснуть. Час за часом дрожь в коленях не унималась. Пальцы онемели. Как только она ступила на трап, ее начал бить озноб. Не спасало даже теплое одеяло, которое принесла стюардесса. Когда же она наконец успокоится? Наверное, только когда приземлится и узнает окончательный ответ. Каким бы он ни был.

Элен всматривалась в темное и глубокое ночное небо. Внизу светились огоньки нефтяных вышек. Элен не знала, что это: Оман, Саудовская Аравия или, может быть, Иран? В аэропорту, должно быть, огромная очередь. Он всегда переполнен, даже в четыре часа утра.

— Этой осенью нам очень повезло с погодой, — сказала Катарина, поддев на вилку кусочек салями, — листья еще зеленые, можно сделать чудесные фотографии. Как в мае.

— Да, повезло, но мы не укладываемся в график. Опаздываем почти на два дня. Нужно что-то делать. Такими темпами вместо двух недель все растянется на три. Это, конечно, не так страшно. Но мы же здесь не на отдыхе.

Элен пила кофе, опершись локтями на стол, и нервно качала ногой. Обильный завтрак она уступила Катарине. Когда они путешествовали вместе, ей обычно нравилось с ней болтать. Сейчас, на десятый день путешествия, Элен чувствовала, что время незаметно ускользает от нее.

За соседним столиком чопорный мужчина лет пятидесяти с жиденькими волосами украдкой бросал на подруг восхищенные взгляды. Они это, конечно, давно уже заметили. Обеим было слегка за тридцать, и они отлично знали, что их длинные светлые волосы и подтянутые спортивные фигуры все еще привлекали мужчин. Элен и Катарину часто принимали за сестер, и многие поражались их неиссякаемому энтузиазму.

Доедая персик, Элен смотрела в окно. Она злилась на свою лень: у себя дома, в Баварии, она никогда не ела на завтрак свежие фрукты. Это было бы намного лучше, чем ее обычный бутерброд со сливовым повидлом. А что поделаешь? Привычка!