— Изгой, вставай! — кто-то негрубо, но довольно ощутимо тряхнул меня за плечо.

Обычно я не позволяю себе такой роскоши — безмятежно спать. Профессия не та. Но вчера ночью я так вымотался, что потерял всякую осторожность и заснул, даже не поставив перед дверью в логово пары-тройки ловушек.

Но это был всего лишь Эль — мой напарник и побратим. Я широко зевнул и сладко потянулся. Приняв сидячее положение, я окинул взглядом скромную обстановку комнаты: обшарпанные стены, старая мебель и грязное окно, затянутое мутным, почти не пропускающим света пузырем

дохо-жабы.

Обычная комната обычного дома

Приграничного района

, района бедняков и не шибко ладящего с законом народа.

Немного побродив по жалкой обстановке комнаты, мой взгляд остановился на разбудившем меня человеке. Нет, не человеке, а

эльфе

. Просто за годы, проведенные вместе, я перестал обращать внимание на его необычный внешний вид.

Кто-то мог сказать, что эльфы — красивая раса. Что ж, спорить не стану. Высокие, стройные,

дети леса

щеголяли бледной, почти белой кожей, голубыми губами, черными у эльфов и белыми у эльфиек волосами.

Мы с Элем уже было собирались юркнуть в ближайший переулок, когда нас все-таки увидели. Это были

орки

. Десяток здоровенных, мускулистых и крайне недружелюбно настроенных к нам клыкастых ребят.

Вообще-то, орки были очень похожи на людей. От человеческой расы их отличали только более смуглая кожа, крепкое телосложение и набор потрясающих зубов и рогов. Нет, я, конечно, немного преувеличил. Не в описание орков, а в том, что они были похожи на людей. В отличие от эльфов, зубы орков имели нормальную, костную структуру, зато формой они больше напоминали заостренные клыки, чем обычные человеческие зубы. Поэтому улыбка у орков выглядела не менее впечатляющей, чем у детей леса, и гораздо более устрашающей.

На голове у орков красовались небольшие рога. Если смотреть сверху, они были похожи на выступающую из волос «костяную корону». Чем старше был орк, тем большего размера были у него рога. Так же представители этой расы имели впечатляюще острые когти, а из костяшек их пальцев выпирали жесткие наросты, смахивавшие на естественные, «природные» кастеты.

— Ну, здравствуй, Эрик! — одна из тварей отделилась от компании и неспешно, вразвалочку подошла к нам. Приблизившись почти вплотную, орк схватил меня за грудк

и

и легко, как пушинку, поднял над землей. — Когда крыска настучит? Орикс начинает терять терпение!

Да, забыл упомянуть, что какой-то шутник, в незапамятные времена создавший наш мир, наделил расу орков просто невероятной физической силой. Ко всему прочему, они отлично видели в темноте и обладали просто потрясающим слухом.

Старый гоблин неуверенно пожевал губами, но все же вытащил из свертка длинную тонкую стрелу с матово-черным, будто стягивавшим к себе и поглощавшим весь попадавший на него свет наконечником. Бережно предав стрелу мне, Скривус отступил на шаг назад и цокнул языком.

— Только вчера получил. Пробивают любой не магический доспех с расстояния до пятидесяти шагов и всегда попадают точно в сердце.

Эль присвистнул и отобрал у меня стрелу. Хоть мой побратим и был калекой, но страсть к стрелковому оружию была у всех эльфов в крови.

— А если стрелять дальше? — спросил он, с тоской гладя большим пальцем гладкое древко стрелы.

Гоблин отрицательно покачал головой.

— Смотрю, что-то ты не слишком рад меня видеть, — ядовито ухмыльнулся Хикс, скрещивая на груди перевитые мускулами руки. — А ведь я принес тебе хорошую новость. Орикс просил передать, что ты можешь забыть о своем долге… И это еще не все. Для тебя есть новое задание, очень срочное. Если ты добудешь одну очень необходимую Ориксу информацию, то получишь это, — отпустив ворот моей куртки, Хикс сорвал с пояса небольшой мешочек и легонько встряхнул его перед моим носом. Улицу наполнил чистый звон монет. — Тут ровно сто золотых, сечешь, малец?

Я со свистом втянул в себя воздух и во все глаза уставился на мешочек. На эти деньги средний горожанин мог прожить несколько лет, а нам с Элем хватило бы их на целый год безбедного существования на берегах

Жемчужного озера

. Похоже, Орикс еще не знает о том, что мы предупредили Скривуса, иначе он не был бы так добр.

Посмотрев на Эля, я перехватил его изумленный взгляд. Округлив глаза, побратим покрутил у бедра пальцем, указывая на мой карман, где лежали украденные в лавке зелья, и я понял, что он подумал о том же самом.

— И с чего это вдруг Орикс так расщедрился? — первая радость уступила место природной подозрительности — глава преступного мира никогда не отличался особым великодушием, а, значит, за этим предложением скрывался какой-то подвох.

Обнажив в угрожающей улыбке все тридцать шесть острых, блестящих клыков, Хикс схватил меня за воротник куртки и подтянул к себе.

Активно работая локтями, а иногда помогая себе и кулаками, мы с побратимом начали пробиваться в центр толы. Нет, не ради любопытства, просто грешно было не воспользоваться такой возможностью проскользнуть мимо стражи.

Оказавшись в центре сборища, мы увидели то, что собрало всю эту толпу. Возле самых ворот на земле лежал человек, а трое здоровенных стражников с остервенением избивали его ногами и пятками алебард. Толпа одобрительно гудела, со всех сторон то и дело слышались советы, куда еще стражникам стоит ударить несчастного человека.

Приглядевшись внимательнее, я увидел, что у лежащего на земле человека были длинные черные волосы, голубые губы и неестественно бледная кожа. Совсем еще молодой парнишка! Карие глаза уже подернулись поволокой смерти, а разбитые губы еще что-то шептали, наверное, моля о пощаде.

Теперь все встало на свои места, и я понял причину остервенелой злобы горожан и стражников. А поняв, кивнул головой Элю и прямиком направился к воротам. Миновав настежь распахнутые створки, я сразу же скользнул в боковой проулок, примыкавший к внутренней части огибавшей Королевский район стене.

— Эрик, ты ничем не мог ему помочь. По-крайней мере, не привлекая к нам внимания.

Увы, это недостаток любого наркотика — за минутное удовольствие приходится расплачиваться болью. Бесерин на время наделяет сверхчеловеческими (сверхэльфийскими, сверхорочьими…) возможностями, но и БОЛЬ, которая приходит после его приема, тоже несравнима ни с чем. Не говоря уже о том, что при регулярном употреблении он способен свести в могилу всего за месяц даже вурлака. И это если забыть про его поистине невероятную цену.

Первое, что я почувствовал — это жажда, практически такая же невероятная, как и та боль, что медленно грызла мои кости, выворачивала суставы и тысячами раскаленных иголок впивалась в глазные яблоки. Я снова застонал. Чьи-то заботливые руки положили мне на лоб прохладную тряпицу, смоченную какой-то резко пахнущей жидкостью. Моих губ коснулся гладкий обод чаши.

— Выпей, это снимет боль….

Не думая, что это может быть отрава, я сделал несколько больших глотков и действительно, через некоторое время почувствовал как боль, разочарованно шипя, медленно покидает мое тело.

— Я вижу, тебе лучше, Изгой.

Я вздохнул и стиснул зубы, всеми силами стараясь подавить стон — ввязываться в это дело было верным самоубийством, но бросить побратима я не мог, и я сказал:

— Я тоже…

Алориэль довольно кивнул и поднялся со стула.

— Вот и чудесно. Итак, к делу. Мне удалось раздобыть план дома Орикса…

— Что? Лезть в берлогу к вурлаку? Да у Орикса там наверняка полно охраны! Эрл Алориэль…

Город гудел. Центральный, Королевский районы, Приграничье — все только и делали, что обсуждали смерть Альвильона. Люди со страхом ждали, что же предпримет в ответ великий князь Элагор. Пока шли переговоры, королевские охотники пытались отыскать убийц, или тех, кто под пытками был бы готов взять на себя вину. Иными словами, нас с Элем.

Но вряд ли кому пришло бы в голову искать нас здесь, в самом центре эльфийского Анклава, под крылышком у всеми уважаемого почтенного эрла Алориэля, а посему мы с побратимом чувствовали себя в относительной безопасности, если, конечно, не думать о предстоявшей нам самоубийственной миссии.

Когда ты занят бездельем, время тянется мучительно медленно. Сегодняшний день превратился для меня в одну нескончаемую пытку — я оказался запертым в одной маленькой комнате и решительно не знал, чем себя занят. Мне даже не дали больше увидеться с Элем — нас развели по разным комнатам и предоставили самим себе. Несколько раз ко мне заходила Дидра и приносила еду.

От нечего делать я подошел к окну и принялся изучать открывавшуюся из него панораму, благо второй этаж хорошо этому способствовал. Пышные клумбы, расцветшие в конце зимы благодаря эльфийской магии, скрывали за собой уютные беседки, аккуратные, выложенные цветными камешками дорожки уводили к разным постройкам эльфийского Анклава. И везде ни души.

Все кругом казалось до безобразия прелестным, словно было нарисовано на картинке, но одновременно с этим в этой идеалистичности было что-то отталкивающее, словно эти сады создавались не для того, чтобы в них гуляли, а лишь для того, чтобы на них любовались и, стоит только притронуться к этому цветастому великолепию рукой, как мираж рассеется, и ты один на один окажешься с уродливой, неприглядной реальностью враждебного мира. Возможно, всему виной было мое происхождение — орки никогда не отличались чувством прекрасного, и определяющими понятиями для них всегда были дикарская роскошь, да комфорт, а может, моя личная неприязнь ко всему эльфийскому — уж слишком сильно мне не нравился план Алориэля.

Я со свистом втянул в себя воздух. Единственная магия, которая осталась по ту сторону Великих гор — это черная магия, магия некроса и не-жизни.

Каждая мать с детства пугает своих непослушных детишек чудовищными

некромагами [19] ,

а жуткая память о кровавых зверствах, творимых ими во времена

Первой Великой войны [20]

до сих пор заставляет людей содрогаться от ужаса.

Сотни лет некромаги не лезли в дела своих соседей по этому миру, и вот они снова решили сунуть свои мертвые руки в дела живых. Если хозяин Орикса и Ваалура обратился за помощью к таким страшным союзникам, это действительно могло грозить нам всем большой бедой.

— Но, я не понимаю, — сдавленно выдавил я, пытаясь обрести утраченное, было, равновесие. — Зачем некромагу ему помогать?

Эль лишь едва заметно пожал плечами.

Иногда умственное напряжение выматывает намного больше, чем физические нагрузки, и я сам не заметил, как ко мне незаметно подкрался сон. Но, стоило мне только заснуть, как я тут же провалилось в кошмар.

Мне приснилось, что я иду по узенькой дорожке, выложенной человеческими черепами, а вокруг меня бушует море раскаленной лавы-крови. Внезапно впереди из багрового сумрака выросла чья-то фигура. Я подошел ближе, и понял, что это Эль, только в моем сне у него было две руки.

Он воздел вверх правую руку, и мне в грудь уперлась его раскаленная ладонь.

— Ты не должен идти дальше, Изгой.

Эль стоял посреди тропинки, и обойти его не было никакой возможности. Но я знал, что мне надо двигаться дальше. Там, впереди, за алой пеленой сомнений скрывались ответы на все мои вопросы, а значит, чтобы пройти, мне придется скинуть побратима в бушующую вокруг кровавую лаву.