С первых же месяцев Великой Отечественной войны неимоверно тяжелые испытания выпали на долю защитников Ленинграда.

История войн не знает такого массового и самоотверженного героизма населения и воинов, оборонявших осажденный город.

Ленинград, город славных революционных, боевых и трудовых традиций, олицетворял собой непобедимый дух советских людей, их готовность на самопожертвование во имя своей социалистической Родины.

Гитлеровское командование планировало в короткий срок захватить Ленинград, разрушить город. После победы на берегах Невы немецко-фашистские войско получили бы возможность развить наступление на восток, в обход Москвы. Однако самоотверженные боевые действия воинов Ленинградского, Волховского и Карельского фронтов, героизм и мужество жителей Ленинграда сорвали коварные замыслы врага и тем самым внесли неоценимый вклад в окончательный разгром фашистской Германии.

В различные периоды битвы за Ленинград в сражениях и боях участвовали воины Северо-Западного, Северного, Ленинградского, Волховского, Карельского и 2-го Прибалтийского фронтов, моряки Краснознаменного Балтийского флота, Ладожской и Онежской военных флотилий, соединения авиации дальнего действия и партизаны Ленинградской области. В тесном взаимодействии они разгромили фашистов под Ленинградом, на Карельском перешейке и в Северной Карелии, с честью выполнили свой долг перед Родиной. Войска 3, 2 и 1-го Прибалтийских фронтов освободили от гитлеровских захватчиков Прибалтику. Некоторым частям и соединениям Ленинградского фронта довелось участвовать в штурме Берлина и освобождении Праги.

Каждый раз, видя, как по Красной площади на военном параде проходят мощные ракеты тактического, оперативного и стратегического назначения, мы испытываем чувство гордости и с восторгом говорим: «Вот это сила!»

О «катюшах» и их отдаленных потомках — современных ракетах сейчас знают много, но немногим, вероятно, известно, что Ленинград является родиной реактивного оружия, и еще меньше знают о том, как зарождалось ракетное оружие и кто его создавал.

Предшественниками боевых ракет были осветительные и зажигательные ракеты, история появления которых уходит далеко в глубь веков.

Знаток истории ракет, выдающийся русский ученый и изобретатель генерал К. И. Константинов еще в середине прошлого столетия указывал, что ракеты вошли в применение одновременно с появлением артиллерийских орудий и использовались почти везде, где употребляли порох.

Первые сведения о производстве в России пороха и появлении артиллерии относятся ко второй половине XVI века, к временам Ивана Грозного.

В первые же месяцы боевого применения нового оружия на фронтах Великой Отечественной войны среди наших бойцов разнеслась молва о чуде-пушке. Но так как оружие это было секретное и официального наименования его никто не знал, то каждый называл его по-своему: «эрэсы», «раиса семеновна», расшифровывая буквы «РС» — «реактивные системы». Но больше всего — «катюшами». Ветеран гвардейских минометных частей М. Сонкин по своим фронтовым записям так описывает утверждение этого имени среди бойцов.

Военный грузовой автомобиль, мчавшийся по Москве, свернул на заснеженную и пустынную улицу Фурманова. Сугробы баррикадами перекрывали дорогу, лежали вдоль заборов, возвышались до окон первых этажей зданий. Грузовик то и дело замедлял ход: передние колеса зарывались в снег, а задние буксовали.

У подъезда дома № 3/5 автомобиль остановился. Из кабины вышел подполковник. За ним из кузова выскочили на снег старший лейтенант и сержант. Удостоверившись в правильности адреса, они вошли в парадное.

Квартира 21. Табличка на дверях… Казалось, чего проще нажать кнопку или постучать; дверь откроется, и тогда…

В субботу вечером 21 июня 1941 года я и мои товарищи, курсанты 3-го Ленинградского артиллерийского училища, готовились к участию в параде по случаю открытия общелагерного сбора. Парад и праздник были назначены на воскресенье, 22 июня.

Лагерь училища размещался в чудесном сосновом лесу, недалеко от города Луги. Палатки, в которых мы жили, стояли ровными рядами, как бы равняясь друг на друга по фронту и в глубину. Все было привычное, родное, знакомое.

В 6 часов утра сигнальщик подал на трубе сигнал «подъем», и его моментально разнесли по всему лагерю голоса дежурных и дневальных по подразделениям. Воскресное утро выдалось ясное, безоблачное, мне, да и никому из курсантов и в голову не приходило, что этот день круто изменит нашу жизнь. Распорядок в лагере и в воскресенье был строг: физзарядка, утренний осмотр, завтрак. Курсанты подшивали свежие подворотнички к гимнастеркам, чистили пуговицы и нагрудные эмблемы, брились. На торжество пригласили гостей, многие ждали приезда родных и знакомых. Из пионерлагеря, находившегося в Толмачеве, должны были приехать пионеры. За ними направили трех курсантов, которые вместе с ребятами разработали по карте маршрут похода и к утру прибыли на Лужский полигон, где на лагерном стадионе должен был начаться праздник.

Наконец настало время для следования на парад. В походной колонне мы, веселые и радостные, с песнями отправились к стадиону. Но едва лишь отошли от лагеря, как были остановлены. Приказ — всем вернуться обратно и немедленно приступить к маскировке лагеря от наблюдения с воздуха. Нам объявили, что открытие лагерного сбора переносится.

Дисциплина была настолько высокая, что никто из курсантов даже и не подумал спросить, чем вызваны отмена праздника и необходимость срочной маскировки лагеря. Конечно, между собой мы строили немало догадок, но истинной причины в лагере еще не знали.

Познакомились мы друг с другом в начале войны. Во второй половине июля 1941 года Д. А. Шитов, в то время военинженер II ранга, вместе со своим товарищем из Ракетного научно-исследовательского института (РНИИ) А. С. Поповым и представителем Главного артиллерийского управления подполковником А. И. Кривошаповым вернулись в Москву из действующей армии. Они были участниками первых залпов по врагу, которые сделала недавно сформированная Отдельная первая экспериментальная батарея реактивной артиллерии.

О работе, которая предшествовала залпам семи пусковых установок БМ-13, сообщал привезенный ими лаконичный документ, подписанный командиром батареи капитаном И. А. Флеровым. В нем говорилось, что сотрудники НИИ провели теоретическую подготовку личного состава батареи, практические занятия у боевых установок и снарядов, а также приняли непосредственное участие в боевых операциях.

Прибывшие с фронта находились под впечатлением небывалой мощи ракетного оружия, несмотря на то что сами были одними из его создателей. День 14 июля 1941 года, когда батарея капитана Флерова обрушила на фашистов, скопившихся у города Орши, удар 112 ракет, стал, по сути дела, не только днем боевого крещения самой батареи, но и началом боевого пути прославленных «катюш».

Был подведен итог научной, конструкторской и экспериментальной работы НИИ по созданию первых образцов реактивной артиллерии.

Прибыв в Москву, подполковник А. И. Кривошапов доложил начальнику Главного артиллерийского управления Красной Армии генерал-полковнику И. Д. Яковлеву о результатах своей поездки с батареей капитана Флерова. Затем доклад о первых боевых операциях реактивных установок был представлен Ставке Верховного Главнокомандования.

В один из суровых ноябрьских дней 1941 года меня вызвал к себе начальник Ленинградского испытательного артиллерийского полигона И. Н. Оглоблин.

По дороге я пытался угадать, о чем же теперь, в третий раз за этот день, будет разговор. Как будто уже все доложено: результаты ночной поездки на предприятия города, изготовляющие артиллерийские снаряды и мины; состояние дел с изготовлением стальных сварных артиллерийских гильз на заводе «Электрик» и фибровых гильз на бумажной фабрике имени Володарского; ход контрольных испытаний 132-миллиметровых реактивных снарядов, собранных на заводе имени М. И. Калинина; подготовка к испытаниям пусковых установок БМ-13, изготовленных заводом имени Карла Маркса…

Иван Николаевич сказал:

— Через час поедем в Смольный к Михаилу Васильевичу, он хочет послушать вас, в основном по гильзам… — Я готов доложить.

— Вот и хорошо, через час выходите и садитесь в машину.

Война захватила меня в Ленинграде. Как раз 22 июня 1941 года я вернулся из командировки с Кольского полуострова.

В штабе округа мне официально подтвердили, что началась война. Как кадрового военного, меня назначили в оперативный отдел штаба Ленинградского фронта. Поскольку я окончил артиллерийское училище, то в начале войны мне пришлось выполнять задания командующего артиллерией фронта.

В конце июля 1941 года в распоряжение нашего фронта поступила батарея реактивных минометов М-13 — невиданное по тем временам оружие. Командиром батареи был лейтенант П. Н. Дегтярев. А в октябре 1941 года мне было приказано сформировать полк реактивных минометов М-13 и стать его командиром. Это был первый реактивный полк на Ленинградском фронте. Он долгое время даже не имел номера — просто назывался полком PC М-13. Позднее ему дали номер, и он стал именоваться 38-м гвардейским минометным полком М-13. В него вошла и батарея Дегтярева (он стал к этому времени командиром дивизиона).

Итак, я командир первого и пока, в ноябре 1941 года, единственного в Ленинграде полка реактивной артиллерии. Формировать новую часть и командовать ею всегда трудно. Тем более что реактивная артиллерия была новинкой, о которой никто не слышал ни в училищах, ни на учениях. Но главная трудность была в другом — Ленинградский фронт переживал тяжелое и опасное время. Немцы пытались прорваться в город, который оказался в блокаде. Наступил голод.

Мы начали обучать личный состав ведению огня из реактивных минометов. Это в основном были граждане, призванные из запаса, то есть люди, не имеющие представления не только о «катюшах», но и вообще об артиллерии (исключение составляла первая батарея, которой ранее командовал П. Н. Дегтярев).