Темнота. Спокойно, и как ни странно — тепло. Густая, приятная, она везде и нигде. Мокрые глаза (а есть ли они у нее?) мешают рассмотреть яркие светлые точки. Что это? Звезды? Да. Мрак и звезды. Но… слишком одиноко.

Густая теплая темнота приняла ее голос и песню: везде стали слышаться шершавые, но звонкие звуки женского голоса. Он желал создавать, любить, существовать…

В ее незримой руке пульсировала жизнь, подбодряемая словами материнской песни. Скатываясь в маленький круг, она тянула свои новорожденные лучики к маленьким космическим соседям. Образовывалась новая система, которая будет держать жизнь в своих пределах.

Незримая женщина плакала и пела песню, баюкая новорожденное дитя, пока разные космические тела собирались у новой планеты. Она желала получить покой! Однако получила бытие. Новую жизнь, за которую будет в ответе. Она поняла все еще тогда. Лежа на кровати с закрытыми глазами, почувствовала, что сердце, будто прощаясь, громко стукнуло в последний раз и затихло. Последний вздох и нежная улыбка, исполненная благодарности, была оставлена в родном, но жестоком для нее мире. Тогда она благодарила за исполненное желание — покой. Но на самом деле ей была дарована жизнь. И она станет лучшей матерью для нового мира!

«Пахнет нагретой землей и сухой травой. Слышны редкие шорохи слева — ящерицы. Опасности поблизости нет, нечего бояться. Нужно успокоиться».

«Пытаешься обуздать эмоции? Молодец. Но советую дыхательные упражнения. Резко вдохни носом и очень медленно выдохни ртом. Можешь оскалиться — еще эффективней».

«Эфети… эф… что?»

Сколько радости, тепла и доверия! Никогда миры не знали своих отцов и матерей так их любящих. Ветер ласково дотронулся до материнской щеки: «Еще кто кого больше любит», — будто проворковал шалопутный, ласковый негодник…

«- А кем ты будешь, когда вырастешь, Элеонора?

— Мамой!

Мальва схватилась за нож, пихая мальчишку в берлогу. Марйик и Мьун — мастер боевых искусств — схватились за топоры, вглядывались в лес. Женщины спешно забежали за спины мужчин, еле заметно трясясь от страха, а старик так и остался на месте у костра, лишь седые брови немного приподнялись, вероятно, ему было очень интересно, что за существо может издавать такие звуки. Очень интересно.

«Что это, Эль? Я никогда не слышала такого!» — Мальва насторожено прислушивалась к каждому звуку, ожидая ответа голоса.

Но в ответ лишь шум ночного ветра и треск угольков в костре. Богиня не ответила. Девочка заволновалась еще сильнее — не было такого, чтобы богиня не отвечала или уходила не предупредив.

В лагере было тихо. Женщины куда-то делись, видимо, что-то делать в хижине. Мужчины из-за сбора материалов для строительства находились в лесу вблизи лагеря. Лишь мальчик, радостно улыбаясь, подбежал к Мальве и уткнулся носом ей в живот, радуясь ее присутствию и прося ласки. Мальва заметила, что малыш вел себя не так, как другие дети в ее прошлой жизни, и не так как она сама вела себя в его возрасте — он постоянно, когда была возможность, терся об нее как котенок и все время что-то ласково мурчал. Если бы Мальва все время так бегала за своей матерью, то в первый же день получила по ушам за излишние нежности, но девочке так этого не хватало тогда! А этот мальчик стал для нее родным детенышем, и хоть материнские инстинкты еще не проснулись, но сестринские кричали. Стаи нет, старых правил нет и как сказала пани, Мальва является главной своего рода, в который без сомнений примет маленького мальчишку. Получается, можно жить по своим правилам, не думая о старых, чужих и забытых законах. Девочка нежно потрепала по голове довольно заурчавшего горгуленочка и, отстранившись, спросила на родном языке:

— Эрсэ пан Бруон?

Малыш, хитро стрельнув глазками, показал пальцем на хижину. Потрепав мальчика по голове, Мальва направилась показывать старику выполненное задание.