Удовольствий много не бывает. Вы наверняка слышали эту фразу – или сами так думали и продолжаете думать до сих пор. Еще как бывает! Чтобы действительно получать удовольствие от чего-то, это «что-то» не должно присутствовать в вашей жизни постоянно, а также быть ожидаемым. Вы любите понежиться в ванне, погружаясь в ароматную пену, да еще с бокалом хорошего вина и вкусной шоколадкой? Или после работы посидеть в кресле перед окном, глядя на закат с чашкой горячего шоколада перед тем, как браться за домашние дела? Но вы же не будете лежать в ванне целый день! Не будете целый день пить вино и есть шоколад. Невозможно целый день сидеть и смотреть в окно!

А сколько времени вы можете пролежать на белом песке тропического острова, на берегу лазурного моря, под голубым небом без единого облачка, потягивая легкий коктейль с ромом? Пусть вы прилетели на отдых после года изматывающей работы, наслаждаетесь в отпуске теплым морем и солнцем. Но вы же не захотите так лежать годами? Вам станет скучно. Море и солнце перестанут быть удовольствием. Вы получаете удовольствие от вашего любимого торта, когда покупаете его в пятницу вечером после окончания рабочей недели, но вы же не станете есть один и тот же торт на завтрак, обед и ужин семь дней в неделю! Ведь тогда он перестанет быть любимым. Удовольствие – это удовольствие, если вы получаете его нечасто и в умеренных дозах.

Ирландский католический священник отец Антоний задавал своим прихожанам и многим другим людям, с которыми встречался, задачку. Он предлагал представить гипотетическую ситуацию: обещал идеальное счастье (представьте, что можно его обеспечить). Вы примете это предложение? Но это будет означать, что вам придется отказаться от всего – работы, дома, автомобиля, всего имущества, спортивных занятий, хобби. Вы будете жить на улице, но будете блаженно счастливы и удовлетворены жизнью. Знаете, как ему отвечали? «Отказаться от всего? Даже от моего дома?» «От посиделок в пабе с друзьями? Футбола? Рыбалки?» Отец Антоний говорил, что люди будут невероятно счастливы, это будет особая форма счастья, их, дескать, не будет волновать, принадлежит им что-нибудь или нет. Священник свидетельствовал, что все, с кем он разговаривал, чувствовали себя немного некомфортно, а потом признавались, что предпочтут оставить все как есть.

И при этом каждый вспомнил свое любимое дело, занятие, времяпрепровождение, самую любимую вещь – то, что приносит удовольствие именно ему. Это были очень разные занятия и вещи, но все говорило о том, что человек не может жить без удовольствий. И эти удовольствия – земные.

При этом людям свойственно хотеть больше, чем они имеют. Мы получили удовольствие – и хотим еще. Но слишком большое количество удовольствий может перерасти в патологические пристрастия и привести к серьезным проблемам, причем как с собственным здоровьем, так и с законом. Вы любите вкусно поесть, но излишки могут привести к ожирению; одно дело – гурманство, совсем другое – обжорство. Бокал хорошего вина дает наслаждение, может быть полезен – поднимет настроение, повысит в организме концентрацию гормона удовольствия, поможет снять напряжение и расслабиться после тяжелого рабочего дня. Но вы если превысите свою норму, наступят неприятные последствия, о которых вы будете жалеть на следующий день. Головная боль, тошнота, рвота, разбитая посуда, испорченные отношения в семье… Регулярное излишнее употребление алкоголя может привести к алкоголизму. В состоянии алкогольного опьянения совершается много преступлений. Вы расслабляетесь, играя в компьютерные игры после работы, но если начинаете делать ставки в онлайн-казино, то можете влезть в долги и лишиться очень многого.

Изучением удовольствий занимались с древних времен. Пожалуй, первым, кто серьезно увлекся этим вопросом, был Аристипп Киренский, которого также иногда называют Аристиппом Старшим из Кирены (около 435–355 гг. до н. э.). Это греческий философ, ученик Сократа и основатель киренской школы гедонистов. Он известен благодаря немецкому поэту и писателю Кристофу Мартину Виланду (1733–1813), который оставил после себя много ироничных романов, основанных на исторических сюжетах. Аристипп является главным героем его историко-философского романа «Аристипп и некоторые из его современников» (1800). В романе Аристипп путешествует и встречается со многими известными людьми, в том числе с Платоном, описана его связь с прекрасной гетерой Лаис. Иносказательно именем Аристипп именуют эгоистов и приверженцев приятного времяпрепровождения.

Аристипп утверждал, что удовольствие («гедоне» по-гречески) может быть приравнено к добру, и каждый человек должен жить так, чтобы получить максимальное количество удовольствий. Отметим, что в древнегреческом языке было несколько слов для выражения различного понимания удовольствия и счастья. «Гедоне» переводится как удовольствие или радость от ощущений. Другие слова можно перевести только описательно, в современном языке нет эквивалентов, потому что мы обычно не задумываемся об этих тонкостях, как древнегреческие гедонисты. Аристипп практиковал то, что проповедовал, и приобрел репутацию человека, который действительно знал, как хорошо провести время. Удовольствие, можно сказать, было целью его жизни.

Примерно то же и примерно в то же время проповедовал и китайский философ Ян Чжу (около 395–355 гг. до н. э.). Отрывки о нем сохранились в ряде книг – «Мэн-цзы», «Чжуан-цзы», «Сюнь-цзы» и нескольких других. Главный тезис школы Ян Чжу – «для себя, цени себя, цени жизнь». Ян Чжу говорил, что жизнь у нас одна и мы должны ею наслаждаться. Можно сказать, что он проповедовал простую или упрощенную философию гедонизма. «Жизнь коротка, – говорил он, – а единственное хорошее в ней – это чувственные удовольствия, которые человек получает от музыки, секса, красивой одежды и вкусной еды». В дальнейшем часть его идей впитал в себя даосизм.

Ян Чжу говорил, что если даже нам повезет прожить столетие, половину этого времени можно считать потерянной, поскольку часть его занимают младенчество, детство и старость. Из оставшихся лет также можно вычеркнуть половину: мы ее тратим на сон. Боль, болезни, печаль и страх забирают по меньшей мере половину из предыдущей упомянутой половины. Таким образом у нас остается примерно десять лет на наслаждения. Но даже и в эти годы каждый час нам отравляет беспокойство, потому что на нас давят общество, окружение, нравственные и этические нормы, то есть власти, религия и закон. Мы должны соответствовать определенным нормам и стремиться чего-то достигать, то есть жить так, как принято в обществе. Это беспокойство мешает нам наслаждаться жизнью, и жизнь получается ничем не лучше, чем у преступников, закованных в цепи. Вместо того, чтобы стремиться соответствовать, мы должны проводить наше время в поисках удовольствий. Ян Чжу говорил просто: хватайте удовольствие, пока можете, ешьте, пейте, веселитесь, наслаждайтесь каждым днем и собирайте розовые бутоны, пока можете.

Если брать более поздние времена, то в Англии в XVIII веке люди, можно сказать, следовали наставлениям Аристиппа и Ян Чжу, хотя в подавляющей массе не слышали ни о том, ни о другом. В обществе господствовало мнение, что люди созданы для радости, и если они будут получать удовольствия, это пойдет на пользу всему обществу. Расцвела и процветала индустрия наслаждений, причем не только для богатых и знатных, но и для народных масс. В Англии появились города, предназначенные только для развлечений. Принц-регент построил дворец в Брайтоне, где предавался удовольствиям, и миллионы жаждущих всех сословий последовали за ним туда. Города Бат и Челтнем обогатились от искателей удовольствий.

Вы когда-нибудь задавались этим вопросом? Он уже давно интересует биологов. То есть вопрос в том, как удовольствия помогали нашим предкам выживать и размножаться – и вообще стать нашими предками? У природы все неспроста. Значит, удовольствия были нам зачем-то нужны. Почему у нас есть эта способность испытывать удовольствие и есть желание получать удовольствие такими разнообразными способами? Почему есть столько различных удовольствий (и, не исключено, еще не открытых)? И почему их вообще так много в природе?

Самый простой ответ состоит в том, что удовольствие и его темное alter ego – боль – существуют для того, чтобы заставить нас действовать правильно, делать то, что пойдет нам на пользу. Удовольствие побуждает нас действовать так, как будет благоприятно с точки зрения биологии, а боль, наоборот, не дает нам приносить самим себе вред. Идея о том, что удовольствие и боль направляют наше поведение, не нова, она в той или иной мере существует уже тысячи лет и восходит, по крайней мере, к древнегреческому философу Эпикуру (341–270 гг. до н. э.). Цель жизни по Эпикуру – отсутствие страданий, здоровье тела и состояние безмятежности духа. Эпикур отождествлял удовольствие со счастьем. Такого же мнения придерживались и многие другие философы Древней Эллады. Психология в XIX веке строилась именно на идее о том, что нашей жизнью управляют удовольствие и боль, то есть желание получить удовольствие и избежать боли.

Большое внимание этому вопросу уделял английский философ и социолог, один из основоположников эволюционной теории Герберт Спенсер (1820–1903). Спенсер – автор термина «выживание наиболее приспособленных», который часто ошибочно приписывают Чарльзу Дарвину. Таким образом он описывал биологическую эволюцию через естественный отбор.

А теперь давайте заглянем в головной мозг и посмотрим, что за механизм позволяет нам испытывать удовольствие. Мы испытываем удовольствие, потому что нам что-то нравится, а желание, в особенности сильное и страстное, – это совсем другое дело.

Какая часть головного мозга связана с удовольствиями? Она называется центром удовольствия. Это не одна какая-то точка, как можно было бы подумать, судя по названию. Это общий термин для ряда структур головного мозга, стимуляция которых приводит к чувству наслаждения. Центр удовольствия был открыт в 1954 году двумя учеными из Университета Макгилла в Монреале (Канада) – Джеймсом Олдсом, который считается одним из основателей современной нейробиологии, и Питером Милнером. Они проводили эксперименты с белыми крысами. Их интересовало, может ли крысам стать некомфортно при электрическом стимулировании определенных участков мозга. Во время эксперимента электрический ток включался, когда крысы заходили в определенный угол клетки. Теоретически они должны были бы сторониться этого угла, если бы эффектом был дискомфорт. Но вместо этого они очень быстро возвращались обратно после первой стимуляции, и еще быстрее после второй.

Описанные эксперименты, можно сказать, были вторым этапом после случайного открытия, сделанного ранее, во время совершенно другого эксперимента: Джеймс Олдс допустил ошибку. Он занимался изучением функций мозга крыс с помощью вживленных в различные зоны электродов. Целью самого первого эксперимента было выяснить, может ли раздражение центра бодрствования привести к тому, что подопытная крыса станет избегать того участка в клетке, где на нее воздействовали током. Все крысы дали ожидаемую реакцию, кроме одной, которая по непонятной причине снова и снова возвращалась в опасную зону, словно стремясь получить новый разряд тока. После вскрытия мозга этой крысы Олдс обнаружил, что электрод оказался вживлен с небольшим отклонением и в результате затронул совсем другой центр. И тогда уже вместе с Милнером они целенаправленно имплантировали электроды в тот участок мозга, в который электрод попал у крысы, проявившей странное поведение.

В более поздних экспериментах Олдс и Милнер позволили крысам нажимать на рычаг стимуляции самостоятельно, в результате животные начали стимулировать себя до семисот раз в час. Они были готовы нажимать на рычаг по тысяче раз только ради одного импульса. Если крысе предлагался выбор – еда или стимуляция участка мозга, которая дает удовольствие, она выбирала стимуляцию и добровольную голодовку. Но в отличие от обычной еды стимуляция головного мозга никогда не бывала достаточной. «Насыщения» не происходило. Крысы жали и жали на рычаг, словно это занятие дает наивысшее наслаждение. Они забывали про детенышей, еду, сон, секс, они были готовы нажимать на рычаг до полного изнеможения! Во время этих экспериментов крысы вели себя так, как ведут голодные животные, которым предложили их любимую еду, или наркоманы, получившие дозу.

Я объяснил, что выброс дофамина в определенных частях головного мозга в большей степени связан с желанием, чем с удовольствием. Поэтому мы и хотим тех или иных вещей независимо от того, приносят они нам удовольствие или нет.

Эксперименты доказали, что дофамин выбрасывается в центр удовольствия головного мозга, когда мы желаем чего-то приятного или ожидаем удовольствия, а не в тот момент, когда мы фактически ощущаем удовольствие. Например, во время одного эксперимента проводился мониторинг активности головного мозга голодных людей, когда им давали еду. Участники эксперимента не ели как минимум 16 часов. Вначале им позволили вдохнуть еду, а потом попробовать совсем по чуть-чуть, но не съесть все. Сканирование показало, что усиление аппетита таким образом способствовало активации дофаминовых рецепторов в головном мозге, причем у тех, кто больше всего хотел есть, произошел наибольший выброс дофамина. Однако активность мозга заметно изменилась, когда участникам эксперимента наконец позволили есть. Они испытывали удовольствие, когда ели, но выброса дофамина при этом не происходило. Выброс дофамина был связан с предвкушением или желанием, а не последовавшим за ними удовольствием.

Что происходит, если у животного наблюдается необычно высокий уровень дофамина в определенных частях мозга? Исследования проводились с мышами-мутантами. Они оказались более жадными, чем обычные мыши: больше ели, больше пили и прилагали больше усилий для получения пищи. Их поведение свидетельствовало о необычно сильном желании еды. Однако когда они фактически ели, выражения мордочек показывали, что они наслаждаются ею не больше, чем остальные мыши. То есть дополнительное количество дофамина усиливает желание, но никак не усиливает удовольствие или возможность испытывать удовольствие.

Еще один способ усиления желания – стимуляция центра удовольствия с помощью наркотика. Исследования проводились с крысами, которым вводили амфетамин непосредственно в мозг, в ту область, где происходит выброс дофамина. Мыши, которым ввели амфетамин, были готовы работать гораздо больше, дольше и напряженнее для получения кусочков сахара в ответ на нажимание рычага. В отличие от других мышей эти продолжали жать на рычаг даже после того как нажатие перестало приводить к выдаче сладкой награды. Усилившееся желание сделало их гораздо более настойчивыми. Но когда им дали сахар, выражение мордочек свидетельствовало о том, что они получают не больше удовольствия, чем обычно. То есть такая стимуляция усилила желание получить сахар, но не удовольствие от фактического его поедания.

Интересно отметить факт, что мужчинам с желаниями бороться легче, чем женщинам. К такому выводу пришел доктор Джин-Джек Вэнг из Нью-Йорка. Правда, он заинтересовался вопросом, почему полных мужчин на четверть меньше, чем полных женщин (это данные по всем странам). Конечно, кое-где пропорция отличается, но тучных мужчин меньше везде! Во-первых, женщины чаще срываются после диет. А, во-вторых, все дело в женском мозге. Как потом написал ученый, участки мозга, связанные с желанием, у женщин «буквально горели огнем».