— …и тогда, — голос Вербовщика понизился до заговорщицкого шёпота, — и тогда вы сможете получать по золотому червонцу в день. Хоть придется вам стрелять, хоть нет.

Я с тоской оглядел забитое под завязку помещение. Когда-то это было приёмное отделение больницы, лет десять назад отданной под полицейский участок. Сейчас здесь толпились полсотни патрульных — часть ночной смены, часть дневной. Те, что поумней, успели смыться домой, пока их не отловил Полковник, и не приказал явиться на этот цирк. Меня вот заставил, хотя формально я ему не подчинялся. Присутствие дежурного следователя придавало мероприятию некую легитимность.

Не то чтобы оно было незаконным, если забыть о том, что Полковник состоял в доле с Вербовщиком. У последнего в карманах нарядного пиджака покоилось красиво оформленная пластиковая лицензия Федерального агентства содействия занятости. Набор наёмников для зарубежных операций узаконили ещё двадцать лет назад. И уже лет пять как пошли дальше, разрешив посредникам работать с силовиками.

Имени Вербовщика я не помнил, хотя он каждый раз представлялся перед тем, как начать выступление. Конечно, не всегда в моё дежурство. Иногда я успевал ускользнуть на какое-нибудь убийство, а иногда специально опаздывал, чтобы пропустить пересменок. Не сказать, чтобы все присутствующие разделяли моё скептическое настроение. Несколько новичков слушали агента, затаив дыхание. Молодые ребята, только после армии. Уже успевшие понять, насколько безрадостна служба полицейского в Южной Москве в две тысячи пятьдесят шестом году, несмотря на бесплатное жильё и усиленный паёк.

Сегодня им предлагали сказочное приключение в далёкой Нигерии, где храбрые работники Севнефти заключили выгоднейший для всего российского народа контракт с местными. К сожалению, правительства в африканской стране менялись практически ежегодно, и нынешние власти страдали от нападок злых повстанцев, поддерживаемых неким американским консорциумом. Бригада отважных добровольцев за полгода должна стабилизировать ситуацию, и защитить нефтяные месторождения.

Наплевав на запрет полётов в городской черте, я пролетел ещё несколько километров, приземлившись возле КПП на границе с «исторической» зоной, в просторечии именуемой «зелёнкой». То ли из-за обилия деревьев и относительно чистого воздуха в центре, то ли из-за недоступности для посторонних на манер «зелёных» зон, которые американцы любят устраивать в оккупированных городах.

Сержант на въезде важным жестом попытался загнать меня в отстойник для нарушителей, наверняка предвкушая жирную взятку от решившегося полетать мажора. Удостоверение Следственной канцелярии вкупе с надменным заявлением о том, что я спешу на важную встречу, его обескуражили. Он, конечно, мог пойти на принцип, и поставить авто на прикол. Но следователь на «ягуаре» и местом проживания в центре города, возможно, имел связи, способные доставить серьёзные неприятности обычному патрульному.

Его сомнения разрешил сигнал террористической тревоги, взвывший на КПП. Информация о взрыве пошла по цепочке. Вновь надувшись от осознания собственной значимости, сержант повелительно махнул мне рукой, предлагая следовать дальше, и побежал ориентировать рядовой состав на ловлю неизвестных преступников.

Едва я успел отъехать от КПП, как вздрогнул от звонка коммуникатора. Черт, надо заменить мелодию на что-то более спокойное, с такими-то нервишками.

— Капитан Рогожин? — я не называл своего звания при нашей последней беседе, но хорошая помощница большого человека, разумеется, знает всё. — Константин Сергеевич готов встретиться с вами через полчаса в ресторане «Столыпин». Столик заказан на ваше имя.

Звонок был оглушителен. Он заполнял всю квартиру, доставляя невыносимые муки с трудом пробуждающемуся организму. Не ласковая мелодия домофона, не тихий шелест коммуникатора. Кто-то остервенело жал на кнопку у входной двери. Ну кто, скажите на милость, в наше время пользуется дверным звонком?

Я со стоном выполз из-под одеяла. Часы на тумбочке показывали 5:45. Это не может быть посланец Василевского — выезд назначен на семь утра. У меня ещё добрый час законного сна. Звонок не унимался. Добредя до прихожей, я активировал панель наблюдения. На экране возник невысокий тщедушный мужчина лет сорока, с тщательно расчесанными черными волосами, одетый в строгий деловой костюм. В отливающих голубым солнцезащитных очках.

Я бы прыснул, но этот персонаж явно был каким-то образом связан с предстоящей мне самоубийственной миссией. Посему я лишь ткнул в кнопку на панели, и раздраженно поинтересовался:

— Чего?

— Меня посляль майор Василевский, — бодро отрапортовал пришелец, ничуть не смутившись моего недружелюбного тона. — Время ехать.

Похоже, меня одного тяготила тишина в кабине. Я не стал отвечать на вопрос «майора», а он — настаивать на ответе. В конце концов, интернет на борту прекрасно работает. Сам найдёт. Макс сделал Амбалу ещё один коктейль. С вишенкой. Гигант с удовольствием потягивал его через трубочку. Против вишенок он больше не возражал. Может, любит побаловать себя сладеньким после удачной мокрухи. Интересно, за Вербовщика ему заплатят отдельно, или в гонорар за миссию входит неограниченное количество трупов? Ирина вернула очки на место, и погрузилась в привычную для себя медитацию. Василевский вернулся к своему планшету, а Макс, покончив с коктейлями, уселся напротив меня. Выражение его лица показалось мне сочувственным. А может, он просто дремал — его глаз я ведь не видел.

Мой статус теперь прояснился. Я не переговорщик, и не хитрый засланец могучего ФСП. Я жертва тщательно продуманного похищения. Пленник. Но на кой черт я им сдался? Группе наёмников международного масштаба, рассекающей на частных джетах, вряд ли интересен выкуп в виде двухкомнатной квартиры и старенького «ягуара». Единственная конфиденциальная информация, которой я владею — это состояние собственного кредитного счёта. Почему меня слил Стоцкий, втюхав идиотскую историю о семействе Валеевых? Неужели у Василевского и Ко есть средства на подкуп генерала ФСП? И куда меня везут? На восток… в Китай? Внутри похолодело. Китай… страна тысячи миллиардеров, подсаженных на технологии омоложения. Крупнейший в мире рынок по нелегальной торговле органами. Неужели мои бедные сердце или печень подошли какому-нибудь столетнему старцу с карманами глубокими настолько, чтобы выкрасть российского чиновника?

— Так куда мы летим? — да уж, стоило представить себе наиболее безрадостную картину окончания своего существования, чтобы решиться начать задавать вопросы.

— Это не слишком существенно, — Макс, разумеется, не спал. — Важно не то, куда. Важно, к кому. И зачем.

— Достаточно важно, чтобы выбросить человека за борт? Зачем вообще нужно было тащить с собой беднягу, и придумывать байки о выкупе пленных? Ваши друзья вполне могли вырубить меня шокером, и протащить в самолет.

Не успели вожди обменяться приветствиями, как чужая рыжая по-кошачьи мягко спрыгнула со стола, и оказалась лицом к лицу с Ириной. Надеть аккуратно стоявшие возле стола красивые туфли на высоком каблуке она не потрудилась. Напрасно — так она проигрывала сантиметров пять в росте. Моя попутчица не спеша сняла очки, и теперь девушки пялились друг дружке в глаза на манер боксёров перед схваткой. Вот только женской драки нам здесь не хватало.

— Вижу, ты завел себе новую игрушку, — голос Ирины звучал мягко и чуть насмешливо.

— Ну, ты же меня покинула, — благодушно откликнулся генерал. — Пришлось выбирать из оставшихся. Марре, конечно, пока далеко до тебя. Но ты ведь знаешь — она очень талантлива, и быстро учится.

— Предательница, — прошипела его протеже. — Мы с тобой ещё…

— Довольно, — как и любой высокий чин, генерал умел быстро переключаться, и теперь его голос звучал резко и требовательно. — Это переговоры. Место.

— Тебе всё это ещё не надоело? — голос Джима звучал глухо и отрешенно. Почти так же, как у Франчески в последние секунды жизни.

— Нууу…, - протянул я, отправляя в рот бутерброд с чёрной икрой. Хорошо, что теперь координация у меня куда лучше, чем когда-то. Можно не опасаться заляпать сшитый на заказ костюм за пятнадцать тысяч фунтов. За окном иллюминатора нашего джета ярко светило солнце, а внизу искрились лазурные воды каких-то карибских островов.

Кастор не шутил, произнося фразу «неограниченный кредит». Теперь мы летали на своём самолёте, жили в пятизвёздочных отелях, питались в лучших ресторанах, и носили шмотки, стоимость которых могла бы год кормить небольшой африканский городок. Ещё мы убивали людей. Ладно, убивал в основном Джим, а я был на подхвате.

Прошло полгода с тех пор, как мы покинули базу. Состоялось уже девять миссий, и в каждой количество жертв исчислялось десятками. Данные о целях нам передавал Саан, с его хозяином мы теперь общались нечасто. Банкир в Париже, китайский промышленник, африканский министр, аргентинский генерал, колумбийский наркобарон, владелец американской ИТ компании, немецкий банкир, снова какой-то министр в Таиланде, украинский бандит. Чем эти люди не угодили инопланетянину, нам не говорили. Но кое-что общее у них было — все они, согласно прессе, являлись первостатейными подонками, и у каждого имелась охрана как минимум из десятка бойцов.

Успокаивало ли это мою совесть? Чёрт, да. Я понимал, что Кастор не занимается избавлением общества от мрази. На него работали люди и похуже. Просто наши жертвы как-то мешали реализации его плана. Джим тоже смирился, пусть и по иным причинам. Как ни странно, я неплохо понимал своего двойника, пусть и не разделял его взглядов. Вызвавшись играть первую скрипку в нашем дуэте, фэбээровец подошел к вопросу переквалификации из законника в киллера со всей ответственностью.

Я услышал, как на этаж прибыл лифт. Весьма невовремя. Джим тоже выглядел встревоженным. Дверь на место он пристроил, но следы взлома остались. Напрягшись чуть сильнее, я стал следить за дыханием незнакомца. Мужчина, пожилой. Страдает одышкой, но пульс ровный, никаких признаков тревоги. Зашёл к себе, не дойдя до квартиры Марии. Отбой.

— Я могу одеться? — девушка по-прежнему красовалась перед нами в одном исподнем. Напарник, похоже, успел запасть на неё ещё по фото, и смущенно кивнул. Мне было всё равно. Став рыжей, она перешла из категории милашек в разряд ведьм. Чёрт, так она и есть ведьма.

— Ковен, говоришь? — я пытался вспомнить все сказочные истории, связанные с женской нечистью. — И много вас таких?

— Изначально было двенадцать, — она быстро натянула джинсы и, похоже, это её слегка успокоило. — Всегда двенадцать, на каждой планете. Хозяева следили за этим. Если девочек рождалось слишком много, их изымали, и увозили учиться в другие миры. Но после Краха, сами понимаете… Каждый царёк, каждый военачальник пытался захватить нас. Некоторым это удалось, многие из нас погибли. То ли они не понимали, что делают, то ли им было всё равно. Мы разделились и стали прятаться. Не очень это просто, с нашей-то внешностью. Жили в лесах, в пещерах. Мы не могли больше работать так, как нужно. Не могли исполнять свой долг. Да и зачем? Чтобы помогать тем, кто на нас охотится? Вот мир и стал таким. А потом пришли светловолосые…

— Какая работа и какой долг? — перебил её Джим. — Чем вы занимаетесь? Не приворотами же.

— Я ждал, что ты объявишься раньше, — Стоцкий сел на кровати, и стал шарить рукой вокруг, пытаясь нащупать то ли выключатель, то ли лежавшие на тумбочке очки. А может, и пистолет, спрятанный под соседней подушкой. Его я изъял заранее. Зачем нам дуэли, заведомо проигрышные для старика. Свет мне нужен не был. В темноте я теперь видел ничуть не хуже, чем при свете дня.

— Был немного занят, — пояснил я. — Меня похитили, потом пытали, потом заставляли заниматься всякими мерзкими делишками. И к одному из них прилагалась пара адресов в славном городе Москве. Тут я и подумал — как же не навестить старого друга семьи. Который наплел тебе всякого бреда, чтобы усадить в самолет в никуда.

— Ну что я могу сказать тебе? Работа у меня такая, — генерал выглядел совершенно спокойным. Правда, как я выяснил, семья с ним не жила довольно давно. Отправил всех в Сочи на следующий день после того, как я поднялся на борт джета Василевского. Неужели действительно думал, что я приду по его душу?

— И какая же часть работы заставила генерала ФСП отправить капитана СК в рабство? — поинтересовался я. — Точнее, сколько это нынче стоит в денежном выражении?

— Так ты не знаешь? — старик наконец нашел очки, и водрузил их на нос. Его рука замерла у выключателя. То ли боялся включить свет без разрешения, то ли опасался того, что увидит.

— Очень мило, — какое-то время я переваривал слова Макса. — Так в чём же проблема? У них нет ядерной бомбы, или чего-то помощнее? Если стесняются нажать на кнопку — могут вас попросить. Оба брата несколько недель сидели в бункере на Аляске, и ваши хозяева прекрасно знали это.

— Это неприемлемое решение, — ганьшиец снял очки, и уставился на меня грустными фиолетовыми глазами. — Неужели вы не понимаете? После тысяч лет мира убийство себе подобных для них немыслимо. Это создаст опасный прецедент. Может вновь начаться гражданская война. С другой стороны, если парочка из них погибнет при реформации дикой и опасной планеты от рук низших… это будет прискорбно, но вполне приемлемо.

— Необыкновенно тонкий намёк, — съязвил я. — Даже «низший» понял бы. Непонятно только, с какой стати мы должны таскать для вас каштаны из огня. Если кто-то из них умрёт, человечество ожидает уничтожение, разве не так? И смерть двух элтов — просто лишний аргумент к тому, чтобы начать геноцид.

— Вы заблуждаетесь, — экспрессивно замахал руками Макс. — Это точка зрения одного из них — брата Кастора. Да, он вполне способен заставить остальных принять её. Если выживет и освободится. Остальные на корабле настроены куда менее радикально. И ваша помощь… в этом деликатном вопросе будет высоко оценена. Могу обещать, что в случае успеха человечество просто оставят в покое.

— На искалеченной вашими экспериментами планете, где имеется хронический дефицит Настройщиц? — уточнил я. — Очень любезно с вашей стороны. Тут я верю Кастору — если его план прервать, Земля очень быстро пойдёт ко дну. Да и кто вы такой, чтобы давать такие обещания? Где гарантии?

— Да уж, уютненько, — она сидела посередине клетки по-турецки, брезгливо оглядывая своё новое жилище. Импровизированную тюрьму нам наспех смастерили найденные через интернет индусы-гастарбайтеры. Прутья, по большей части с руку толщиной, набирались ими из строительных отходов по всему городу, и двух одинаково выглядящих среди них не было. Зато ограду прочно впечатали в пол, залив ультра-цементом, и спаяли лазером. Получилось вовсе неплохо. С учётом того, что клетку поместили в подвал заброшенного особняка, шансов улететь у ведьмы было немного. Теперь она заинтересованно рассматривала массивные засовы.

— Ты не напрягайся так сильно, — посоветовал я. — Думаю, ты смогла бы вскрыть решетку, останься без присмотра. Но без присмотра ты не останешься. Видишь камеры у потолка? Чуть начнешь чудить — в комнату пустят газ. Нет, не сонный. Обычный, из газопровода. А потом бросят спичку. Понимаешь?

— Почему я ещё жива? — немигающий взгляд зеленых глаз заставил меня поёжиться, но неприятное ощущение вскоре исчезло.

— А почему ты так торопишься в мир иной? — Джим зашёл в комнату, жуя традиционный сэндвич, и запивая его кока-колой. При виде маленькой металлической банки ведьму передернуло почище, чем её киношных сестер от креста.

— Нет никакого иного мира, — грустно покачала она головой. — И я никуда не спешу, разумеется. Но и остальных выдавать не собираюсь. Да и зачем они вам? Убьёте меня, станет семь. Ваш хозяин будет доволен. Равновесие восстановлено. Уничтожить остальных он не решится, мы это знаем. Если останется меньше шести, начнётся природный апокалипсис.