— Не плачь. Ну, не плачь же! Лучше расскажи мне, что с тобой стряслось. Может быть, найдется для тебя утешение. Как жаль, что здесь нет ни одного базара игрушек, а то бы я купил тебе барабан, либо рожок, либо бильбоке {Игрушка с привязанным к палочке шариком, который подбрасывается и ловится на острие.} — и вмиг бы успокоил.

Ребенок не понял слов, но почувствовал всю ласковость тона, которым они были сказаны. Он с серьезным видом поднял на иностранца свои черные глаза и продолжал лить слезы — без слов, без рыданий, даже без вздохов.

По этим безмолвным слезам иностранец догадался, что горе у ребенка не детское, а настоящее, большое, серьезное горе.