Признаться ему в своих чувствах? Делать все возможное, чтобы удержать этого мужественного, обаятельного, неповторимого Вильяма Доусона рядом с собой? Чего я этим добьюсь? — мучительно размышляла Дороти Дженнингс. Ведь такие, как он, не выносят в подобных делах никакой женской инициативы, влюбляясь лишь в тех, кто труднодоступен. Да и чем забивает она себе голову, в то время как над ней нависла реальная угроза разорения, когда не сегодня завтра за долги отнимут дом, в котором она родилась, когда надо срочно что-то решать, чтобы выжить… Ей необходимо взять себя в руки и справиться с наваждением. Но отчего этот Доусон не возвращается к себе в Аберистуит? И почему его взгляд задерживается на ней чуть дольше обычного и теплеет всякий раз, встречаясь с ее взглядом?
Пролог
— Он шевелит ножкой, Клэр! — воскликнула Дороти, бережно ощупывая свой округлившийся живот. — Хочет поскорее увидеть свою мамочку!
Кларенс с любопытством уставилась на раздавшуюся подругу.
— Порой я завидую тебе, Дор. — Она помолчала. — А иногда думаю, что в тебе слишком много бесшабашности. Скажи, как ты собираешься воспитывать малыша одна? На твоем месте я давно бы разыскала его папашу.
Выразительные агатовые глаза молодой женщины погрустнели.
— Нет, милая! Я не хочу, чтобы с первых дней жизни мой ребенок знал, что папочка лишь по принуждению уделяет ему внимание. У меня есть отец и Анна, мы окружим нашего ангелочка настоящей, искренней любовью. Постараемся дать ему все, в чем нуждается маленький человек.
1
Вильям Доусон Гринуэй переступил порог отцовского кабинета. Прошло столько лет, а эта мрачная каморка ничуть не изменилась: ее стены по-прежнему покрывали дубовые панели, на окнах висели все те же тяжелые шторы коричневого цвета, а в центре помещения, занимая практически все пространство, стоял массивный письменный стол, некогда принадлежавший еще деду Вильяма.
Домой молодой человек приехал лишь потому, что узнал о страшном горе — умер его младший брат Леонард. Скончался в возрасте двадцати шести лет от рака желудка.
Теперь именно ему, Вильяму, надлежало принять на себя управление фамильными делами, а именно компанией «Гринуэй индастриал» — крупным металлургическим предприятием. Однако в его планы на будущее не входило ничего подобного.
Вильям медленно обошел стол, приблизился к окну и уставился на небольшой ухоженный парк. В нем, удобно расположившись на лавочках или прямо на земле, покрытой свежей травой, как обычно, сидели студенты. У каждого на коленях белели раскрытые книжки и тетради, но в них почти никто не смотрел. Молодежь о чем-то оживленно болтала, жестикулируя и смеясь. Он лишь тяжело вздохнул: смеющиеся люди его сейчас только раздражали, нагоняя своим весельем еще большую тоску.
Братья — Леонард и Вильям — представляли собой две противоположности. Лео всегда был правильным и положительным и каждым своим шагом, каждым достижением безмерно радовал Альфреда Гринуэя, их деспотичного отца. Вильям же доставлял родителю сплошные неприятности и с раннего детства постоянно шел наперекор его желаниям и принципам. А в двадцать лет вообще уехал из дома.
