Большие круглые очки не скрывали веселого блеска его зеленовато–серых глаз; ровная линия пробора разделяла на две строго равные половины каштановые волосы, быстрые движения длинных нервных пальцев выдавали беспокойный, вечно что–то ищущий ум. Высокая стройная фигура, обычная форма великосакского офицера с лейтенантскими регалиями. Эти черты помнил каждый, кто знал Дика Гордона. Еще два года назад офицерская форма не входила в их число, так как Дик являлся тогда простым студентом. Но и в те годы он был Диком Гордоном, о котором поговаривали — одни с уважением, другие с завистью:

   — Дик Гордон? Далеко пойдет… А какая голова!..

Офицерская форма и знаки отличия лейтенанта никого не впечатляли. Вполне закономерно, что студент высшей военно–технической школы по окончании ее стал офицером. Лейтенантские погоны — да разве они добавляли ему что–то новое? Правда, знаки отличия появились на одеянии Дика только сегодня утром. Собственно, и веселый шумный ужин был лишь следствием их появления: надо же обмыть новый чин, полить его доброй порцией виски и вина. Этого требовали давние студенческие традиции. К тому же, всякому было понятно: не лейтенантские погоны добавляли Дику уважения окружающих — наоборот, Дик делал честь погонам, соглашаясь надеть их. Ведь это был не обычный человек, а Дик Гордон.

Именно так и говорил в своей бесшабашной речи Джонни Уолтерс, стоя на столе и держа в одной руке наполненный вином стакан, а в другой — большой лист плотной бумаги с подписями и печатью. Виски и вино сделали свое дело: компании было весело, глаза блестели, в комнате раздавался громкий смех. Сигаретный дым тяжело висел в воздухе — и, может быть, из–за этого все вокруг словно тонуло в радостном тумане. Даже сам хозяин почувствовал приятную неуверенность в движениях, когда, подняв руку, попытался остановить пылкого оратора.

   — Подожди, Джонни, нельзя же так расхваливать человека! Я ведь могу и покраснеть…