Лучи заходящего солнца таяли в мрачных тенях комнаты. Одинокий мольберт стоял у окна, а перед ним в широком кресле с кистью в руках сидел Виктор. Его лицо было усеяно тысячами глубоких морщин, его подрагивающие руки, испачканные краской, судорожно сжимали кисть. Его красные от бессонных ночей глаза пылали яростью и отчаянием одновременно. Тяжело вдохнув, он прошептал, закрыв глаза:

– Глупцы… они все глупцы, не видящие настоящей красоты. Как я мог показать им тебя…

Виктор за всю жизнь написал много картин, но только над одной он работал пятьдесят три года. Это был портрет в полный рост обворожительной девушки, которую он создал сам по подобию красоты, которую он хотел видеть в женщинах.

Хрупкая девушка в легком сиреневатом платье стояла на каменном мосту. Её длинные пламенно-красные волосы слегка растрепал ветер, большие синие глаза были наполнены скорбью и глубокой печалью. Пышные губы пылали алыми розами. На заднем фоне светили лучи заходящего солнца, которые, словно веер, окружали девушку, наполняя её светом. Руки девушки мирно лежали вдоль платья, в правой руке она сжимала синий платок.

Виктор посвятил этому полотну всю свою жизнь, он не спал по ночам, не ел, не выходил на улицу. Единственное, что делал мужчина, – это писал картину. С любовью, с наслаждением, с вожделением писал он эту девушку, которую увидел во сне. Он сам создал её и дал имя Амелия.

Амелия услышала голоса людей и почувствовала, как её куда-то стали переносить. Сняв сгнившие ткани с картины, Хендрик посмотрел на полотно. Его зеленые глаза внимательно осматривали каждый промежуток картины. Отойдя и сев в кресло, Хендрик с улыбкой на лице проговорил:

– Несмотря на время и сырость, это полотно хорошо сохранилось. Амелия… какая прекрасная девушка. Неужели такую обворожительную девушку заперли в подвале? Я не верю, что этот портрет может принести кому-то вред…

С годами краски потускнели, и яркие лучи солнца стали темными иглами, окружающими девушку в коричневом платье. Пылающие волосы Амелии поблекли и приобрели цвет горького шоколада, но её синие глаза, алые губы и прекрасное лицо остались прежними – нетронутыми и прекрасными. Лишь печаль и отчаяние стали намного сильнее отражаться…

«Зачем он посмотрел на меня? Теперь его ждет то же самое… Теперь его ждет тьма. Как я устала… Я просто устала от этой жизни… хотя это даже жизнью не назовешь…» Но, к удивлению Амелии, Хендрик не ослеп. Он повесил картину над камином и каждый день стал смотреть на портрет.

– Кем же ты была при жизни?… – сам себя спрашивал мужчина. Он мало что знал о художнике, лишь знал, что этот портрет проклят. Столетиями его семья хранила Амелию в подвале, пока Хендрик не вернул её к свету. Мужчина думал, что портрет был написан с натуры, и искал, кем же была эта Амелия, не подозревая, что художник сам придумал её.

Тяжесть и боль сковали острыми шипами всё тело Амелии. Она открыла глаза и увидела, что лежит на полу в доме Хендрика. С трудом поднявшись на ноги, девушка увидела портрет, на котором не было её…

«Меня нет на этой картине…» – прошептала Амелия и, услышав свой голос, вздрогнула. Подойдя к зеркалу, она посмотрела на своё отражение. Амелия была точно такой же, как на портрете. Слезы потекли по её щекам, и девушка прошептала:

Выйдя из дома, Амелия впервые увидела улицы города. Она медленно шла, смотря на всё с таким интересом и радостью, что привлекала внимание проходящих людей. Войдя в парк, девушка услышала пение птиц, солнечные лучи ласкали её бледную кожу. Войдя в пустую беседку, Амелия взглянула на яркое солнце, и её глаза наполнились горькими слезами.

– Я не человек, я не игрушка, меня никогда не существовало, почему же я здесь? Мне стало лишь ещё больнее, ведь скоро я вернусь обратно… – прошептав это, Амелия обернулась и увидела, как к ней приближается Хендрик. Увидев его измученное лицо, девушка вздрогнула: она знала, что им нельзя встречаться. Амелия хотела убежать, но мужчина уже вошёл в беседку.