— Ну и что теперь? — спросила Лариса, как только закрылась дверь за инспекторшей из отдела кадров.

Все, как по команде, посмотрели на Марию Спиридоновну.

Начальница абонентского отдела, стоявшая у окна, нахмурила брови, изобразив крайнюю степень обеспокоенности. Но через несколько секунд черты ее обмякли, она ойкнула и схватилась за сердце. Алла подхватила ее под левую руку, Лева — под правую, и вдвоем они не без труда усадили грузную Марию Спиридоновну на стул.

Лариса лихорадочно вытряхивала в кружку валокордин. Ксюша махала папкой с отчетами, создавая необходимое движение воздушных масс.

Наконец Мария Спиридоновна порозовела и, придя в себя, обвела затуманенным взором подчиненных:

В коридоре пахло умопомрачительно.

Алла повесила пальто на крючок, поставила сапоги в угол и пошла на запахи.

Варвара готовила очередное домашнее задание. Крендель сидел на кухонном столе и внимательно следил за процессом. Время от времени он как бы незаметно вытягивал толстую лапу с выпущенными когтями и пытался зацепить хоть что-нибудь, хоть сырную корочку, но Варвара шипела на него, и он послушно отдергивал лапу.

— Всем привет, — сказала Алла и забилась в угол кухонного дивана.

— Привет, мамуль, — обернулась Варвара.

Лариса припарковала «хонду» на автостоянке, выключила зажигание и откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза. Вот было бы здорово посидеть так чуток, а потом открыть глаза и обнаружить, что все проблемы исчезли сами собой.

Через несколько минут она вернулась к действительности, выбралась из машины и пошла домой.

Завывания Прохора были слышны метров за триста и становились все громче по мере приближения к подъезду. Все ясно — никого нет дома. Лариса вздохнула и прибавила шагу.

Вот так всегда. Дети выпрашивают себе очередную игрушку, а потом мать начинает за этой игрушкой ухаживать. Так было и с белым мышом, который, по счастью, сбежал во время прогулки по балкону, и с рыбками, которые сдохли сами.

Прохор не сбегал и не сдыхал (тьфу-тьфу-тьфу!) и заботы требовал в сто раз больше. На недостаток внимания он отвечал порчей пультов от телеаудио-видеоаппаратуры и прочей мелочи.

Лева осторожно открыл дверь и на цыпочках вошел в квартиру, опасаясь разбудить маму, если та вдруг задремала.

Роза Семеновна не спала. Она смотрела по телевизору местную аналитическую передачу и изредка вступала в полемику с комментатором.

Лева разделся и прошел в гостиную поздороваться. Мама подставила ему щеку для поцелуя.

— Нет, ты посмотри, что творится! — сказала она вместо приветствия. — Это куда же смотрят власти!

Через пять минут выяснилось, что Роза Семеновна до глубины души возмущена сокращением количества рейсов пригородного автобуса, увозившего горожан на садовые участки. У Штернов садового участка не было, но Роза Семеновна болела душой не за себя.

Лифт не работал.

Поднявшись пешком на третий этаж, Мария Спиридоновна нехорошим словом назвала соседей, чей пацан опять просыпал мусор мимо мусоропровода.

Муж похрапывал в кресле, прикрывшись вчерашней газетой. И конечно же в раковине была гора немытой посуды.

Каждое из этих событий по отдельности совершенно не стоило того, чтобы расстраиваться. Но всё вместе плюс то, что произошло сегодня на работе, образовывало законченную картину конца мира. Хаоса.

Мария Спиридоновна села на диван и заголосила.