Скандалы

Гольдберг Люсьен

Нелепо погибает самая язвительная ведущая колонки светских новостей крупнейшей нью-йоркской газеты. Кто унаследует трон профессиональной сплетницы? Ее талантливая помощница, интуитивно чувствующая грядущие скандалы, или соблазнительная крошка, для которой не существует преград в достижении поставленной цели?

ПРОЛОГ

Лолли Пайнс вела колонку светской хроники. Ее материалы шесть раз в неделю появлялись в бульварной газете „Нью-Йорк Курьер", миллионные тиражи которой газетный синдикат распространял по всему миру.

Многие литературные критики, а также телеобозреватели считали ее вздорной посредственностью. Другие превозносили ее уникальный талант. Но, в сущности, даже почитатели Лолли Пайнс не могли положа руку на сердце сказать, что испытывают к ней искреннюю симпатию. Впрочем, как недоброжелатели, так и почитатели Лолли побаивались ее причуд, капризов и влияния, не желая терять расположения журналистки и миллионов ее поклонников.

К шестидесяти годам Лолли Пайнс, которая была чуть выше полутора метров, сохранила почти ту же фигуру, что и в четырнадцать лет. Как многие миниатюрные женщины, делавшие карьеру в пятидесятые – шестидесятые годы, Лолли ревниво оберегала от чужих глаз свою личную жизнь и профессиональные секреты. Лицо Лолли кто-то однажды мягко назвал „характерным", но эта маленькая смуглая женщина заслужила право гордиться своей внешностью. Она никогда не старалась быть хорошенькой в общепринятом смысле этого слова.

Влияние Лолли распространялось не только из офиса „Курьера" в деловой части города, но также из пентхауса номер 3 в Баррингтоне возле западной части Центрального парка, где она снимала квартиру.

В своей огромной старой квартире она любила все: и восемнадцать больших комнат, и даже царящий в них несусветный беспорядок. Родители Лолли потеряли все, что у них было, когда в 1939 году им пришлось бежать из родной Венгрии с восьмилетней дочерью. С тех пор они не хотели расстаться ни с чем из того, что приобрели, начав новую жизнь в Америке.

1

Когда Кик Батлер рысцой промчалась между колоннами вестибюля здания в Баррингтоне, лифтер Майк улыбнулся ей. Влетев в кабину, она прислонилась к стенке и перевела дух.

– Привет, Майк, – сказала она и, выпятив нижнюю губу, подула на влажную челку. Казалось, что даже в самый дикий зной двадцативосьмилетняя Кик с ее свежим веснушчатым лицом и короткими рыжими волосами источает прохладу.

Майк, стоявший спиной к Кик, заметил:

– Жарковато, чтобы так бегать, подружка.

– Ничего не поделаешь, – отозвалась она, – вечная суета: то туда, то сюда, какие-то встречи. У помощницы всемирно известной журналистки, ведущей отдел светской хроники, нет ни минуты покоя.