Моей внучке Эрин с любовью и от всего сердца

Должна признаться – момент смерти предстал мне не таким, как я о нем читала. Собственная жизнь в одно мгновение не пронеслась перед моим внутренним взором. Не было манящего сияния в конце туннеля, и душа не трепетала в предчувствии близкой встречи с родными и близкими, уже ушедшими от нас. Единственное, что осталось в памяти от тех минут, это чей-то назойливый голос, выкрикивающий раздраженно: "Ну и ну! Ты что это, всерьез? Неужели она того?.." По правде говоря, тогда меня больше беспокоило, что накануне я тан и не успела убрать вещи в комод. А ведь собиралась. И теперь те, кто будут выносить мое мертвое тело, унесут с собой массу неприятных впечатлений о разбросанном по всей комнате нижнем белье.

Вы, конечно, можете усомниться в достоверности того, что я чувствовала в последние мгновения, так как я не умерла. Думала, все, конец, а осталась жива. Давайте не будем слишком придирчивы – в жизни не бывает чудес, и, по моему глубокому убеждению, вряд ли в обход этой аксиомы смертным дано получить в конце своего пути что-то из ряда вон выходящее.

А зовут меня Кинси Милхоун. Занимаюсь частными расследованиями, имею лицензию, работаю в округе Санта Тереза – это девяносто пять миль к северу от Лос-Анджелеса. В течение семи последних лет я возглавляла собственное маленькое агентство, которое располагалось в здании, принадлежащем страховой компании "Калифорния фиделити". Договор с компанией предусматривал, что в качестве компенсации за престижное помещение для офиса я буду заниматься расследованиями умышленных поджогов и смертей их клиентов. "По мере необходимости" – так было записано в соглашении. "Необходимость" отпала в начале ноября, когда в Санта Терезу перевели рвущегося в бой специалиста именно по этим вопросам. Раньше он работал в другом отделении компании – в Палм-Спрингс.

Я и не подозревала, что меня каким-то боком коснутся кадровые перестановки в "Калифорния фиделити". Что ни говори, я была "на договоре" и никоим образом не могла ущемить интересов кадрового сотрудника. Однако в ходе нашей первой (и единственной) встречи мы-таки сумели невзлюбить друг друга. За пятнадцать минут знакомства я успела нагрубить, нахамить, наскандалить, а вот извиниться не успела. В результате я оказалась на улице со всеми своими досье, распиханными кое-как по картонным коробкам. Не буду добавлять, что как раз перед этим мне удалось собрать материал и сорвать многомиллионное надувательство по автомобильным страховкам. Махинаторы были разоблачены и меня ЩЕДРО отблагодарили в компании: душка Мак-Вури, их вице-президент, долго не отпускал мою руку и наговорил кучу комплиментов. Ценный подарок, ничего не скажешь, только он никак не решал насущных проблем. Мне нужно было работать. А для работы требовался офис. Моя квартира для этих целей не годилась – слишком маленькая. И потом – это непрофессионально. Среди клиентов встречаются разные типы и совсем необязательно, чтобы эти мужланы знали, где я живу. У меня и без них забот хватает. Недавно, например, хозяин вдвое поднял плату за жилье. Он и сам был расстроен по этому поводу, но другого выхода не было – владельцев задавили налогами. Квартплата все же осталась в пределах разумного, я не жалуюсь, просто все это было не ко времени – меня тоже задавили... выплаты за "новую" машину – "фольксваген" 1974 года выпуска, знаете, была такая модель. Вообще, машина неплохая, приятного голубоватого цвета, вот только со стороны ее заднего моста доносится какое-то подозрительное посвистывание. И при том, что на жизнь стараюсь тратить минимум, все равно в конце месяца не остается ни гроша.

Многие говорят, что каждый уволенный лелеет в душе спасительное чувство освобождения, но я в это не верю. Разве приятно получить в минуту торжества под зад коленом? По-моему, увольнение с работы ничем не лучше супружеской измены. Весь в дерьме с головы до ног. Воздух, который держал тебя на плаву, весь вышел, и ты неумолимо идешь ко дну. За несколько дней, прошедших после увольнения, я прошла через гнев, самобичевание, поиски выхода, увлечение спиртным. Заплетающийся язык, холод в голове, неловкие жесты, тревога и путаница в мыслях сменяли друг друга. Была отдана дань и поиску виноватого. Затем я заподозрила, что сама навлекла несчастье, поддавшись дремавшему в подсознании мазохизму. Возможно, "Калифорния фиделити" просто надоела мне до чертиков. Не знаю. Возможно, мне хотелось сменить обстановку. Как бы там ни было, я начала возвращаться к жизни и почувствовала, как оптимизм медленно заполняет все сосуды, подобно сладкому кленовому сиропу. Я должна не просто выжить. Я должна ВЫЙТИ ПОБЕДИТЕЛЬНИЦЕЙ.