Я всегда свято верил в непреложные истины. Например, если хочешь чего-то добиться, то надо действовать или в то, что мы вершим свою судьбу сами и за все когда-то придется расплачиваться. Я также убежден, что в пословице «мир тесен» есть большая доля правды. Но кто же знал, что этот самый мир окажется настолько ничтожно мал?

Именно в тот момент, когда, как полагал, прошлое окончательно оставило нас, скрывшись за непроницаемой пеленой времени, оно нанесло свой сокрушающий удар. Я не был готов к той встречи, что уготовила мне судьба. Да и можно ли подготовиться к встрече со смертью?

Размеренные удары капель о дно оцинкованного ведра сводили с ума. Я заворочался на продавленном диване, пытаясь улечься поудобнее, и перевернулся на спину. Тяжелая, пузатая капля холодной, дождевой воды ударила по лбу и медленно скатилась к виску, оставив за собой мокрый след. Я открыл глаза.

Прямо надо мной в потолке образовалась еще одна брешь. Скосив глаза направо, увидел младшего брата, спящего на соседней кушетке. На животе у него стояла алюминиевая кастрюля, наполовину заполненная водой. Он крепко держал кастрюлю обеими руками, даже во сне контролируя её местонахождение. Кажется, ни я одни столкнулся с разгулом стихии.

Шепотом обругав непогоду, сел и огляделся в поисках свободной посуды, но она вся была занята. Разнокалиберные кастрюли и ведра покрывали пол, стояли на шатких табуретах, громоздились на подоконнике. Не комната, а кухонный шкаф. С прохудившегося потолка капала вода. Таким нехитрым способом мы пытались хоть как-то оградить себя от неминуемого потопа, но перевес был не на нашей стороне. Дождь за окном только набирал силу, и оставалось лишь подивиться, куда в такую непогоду могла отправиться Эмми.

Прежде чем встать, я обул кроссовки. Вода в некоторых посудинах уже перевалила за критическую отметку и теперь стекала на пол. Шлепать по лужам босиком не хотелось. Надо бы вылить воду, мелькнула мысль на задворках сознания, но дальше этого дело не пошло. Ступая как можно осторожнее, пытаясь не задеть все эти банки и ведра, я кое-как выбрался из комнаты.

На кухне к дождю, упорно просачивающемуся в дом и ведущему себя здесь по-хозяйски, присоединился ветер. Он врывался в разбитое окно, и даже повешенный накануне плед не мог остановить его яростных порывов. Зябко поежившись под ураганным натиском сквозняка, я зажег плиту. Огонь трепетал от ветра, но не тух, отчаянно сопротивляясь его мощи. Заварив чай, пододвинул стул в самый сухой угол кухни, и примостился на табурете, как попугай на жердочке, подтянув ноги к подбородку. От кипятка по желудку разлилось приятное тепло, и ночь перестала казаться невыносимой.

Как Эмми и обещала, оборотни нашлись довольно быстро и, что самое главное, неподалеку. Всего в паре километров от нашего покосившегося домика, в ближайшем лесу охотилась небольшая стая вервольфов.

Если в мире нечистой силы и существует какая-то иерархия, то оборотни стоят на её низшей ступени. Предсказуемые, недалекие, ведомые инстинктами волки считаются легкой добычей. Единственное их преимущество — сила, но и с ней можно совладать при помощи серебра. Охота на оборотня — первое чему нас научил отец, выбрав наименее опасного противника.

Уже с утра, укрывшись от посторонних глаз за высокой травой на заднем дворе дома, я разбирал оружие и готовился к охоте. Амаранта, прячась от солнца, примостилась в тени крыльца и наблюдала за моей работой. Не доверяя прохудившемуся навесу, она надела пальто, надежно скрывавшее кожу от солнечных лучей. Я еще не видел, чтобы она чего-то боялась так же безумно, как небесного светилу.

Из недр заднего сиденья автомобиля, под которым был устроен тайник, я осторожно извлек странного вида бронежилет: обычный свитер с нашивками в виде всевозможных серебряных украшений. Выглядела эта конструкция презабавно: черный, вязаный свитер, увешанный колечками, цепочками и сережками, переливающимися всеми оттенками стального в свете утреннего солнца. Достав три таких бронежилета, сложил их на капоте. Возможно, их вид и вызывал улыбку, но в таком костюмчике не одни оборотень не страшен. Ведь если он отважится на укус, то мигом лишится зубов.

— Где ты была прошлой ночью? — спросил у Амаранты, продолжая выкладывать необходимое для предстоящей охоты оружие. Краем глаза заметил, как она вздрогнула от внезапного вопроса.

Темно-красное «Рено» — машина Ксюши и на данный момент наше единственное транспортное средство — утробно урча, подскакивало на ухабах. Девчонки на заднем сидении играли в карты и весело болтали. Дима был не прочь присоединиться к ним, но из-за возложенной на него роли штурмана, ему приходилось следить за дорогой. Насупившись брат изучал карту то и дело отвлекаясь на разговор с Эмми и Ксюшей.

— Куда потратим первый гонорар? — обернувшись к ним, спросил Димка.

Девочки задумчиво посмотрели друг на друга, на их лицах появилось одинаково хитрое выражение. Наблюдая за этой картиной в зеркало заднего вида, я не смог сдержать улыбку. Представляю, что за планы родились в их хорошеньких головках.

— Прошвырнемся по магазинам, — закатив зеленые глаза, мечтательно протянула Ксюша.

Ксения и Амаранта углубились в перечисление всех тех приятных женскому сердцу мелочей, которые они собирались приобрести в ближайшем будущем на деньги, вырученные от продажи останков оборотней. Глядя прямо перед собой на извивающуюся змейкой сельскую дорогу, я не посмел оборвать полет их фантазии. Они и сами прекрасно знали, что ничего подобного, конечно, не будет. Никто не пойдет в магазин и уж точно не станет покупать вечернее платье с юбкой в пол или браслет от Тиффани. Да и нет этому места в нашей повседневной жизни. Ну, куда скажите на милость, Ксюша наденет туфли на тонкой шпильке? Может, на охоту за вампирами? К тому же вырученных денег хватит разве что на пару недель относительно благополучной жизни, да и то в условиях жесткой экономии. Но было бы бесчувственно лишить девушек возможность помечтать, поэтому я упорно хранил молчание, позволяя им делить шкуру неубитого медведя. Так мы и ехали: каждый понимал, что сказанное — полная чушь, но упорно делал вид, что не замечает этого.

Дом стоял на отшибе, вдалеке от цивилизации, на пологом холме. Остроконечная крыша возвышалась над деревьями. Мы заприметили её издалека. Нынешние хозяева особняка рассказали, что когда-то он был частью большого помещичьего двора, но постепенно дворянский род приходил в упадок, а революция и вовсе поставила крест на попытках возродить их былое величие. Усадьбу разграбили и разрушили. Из всего богатства уцелел только дом, да и то лишь потому, что приглянулся одному из наркомов и тот приспособил его под дачу.

Дальше нить истории обрывалась. Странным образом до недавнего времени о доме ничего не было известно, кроме того что он почти в идеальной целости и сохранности простоял девяносто лет, прежде чем его купили последние владельцы. Игорь Александрович в разговоре с нами особенно настаивал на том, что большинство мебели, как и разные мелкие безделушки, были приобретены вместе с особняком и являются частью культурного наследия. Нам прозрачно намекнули, чтобы мы ничего не трогали и относились к окружающей обстановке с подобающим трепетом.

Редкий лесок расступился и над нами навис массивный каркас особняка.

— Ого, как в сказку попали, — присвистнул Дима.

С ним было трудно не согласиться. Дом в точности соответствовал представлениям о жилище помещиков. Огромный, двухэтажный, с рядами украшенных резьбой окон, он словно сошел со страниц русских сказок. Казалось, вот сейчас дверь откроется и нам навстречу выйдет добрая старушка в ситцевом платочке с графином молока в руках.

Что-то не так. Они не желают об этом говорить, но я-то вижу. И дело совсем не в хваленном вампирском чутье. Оно здесь не причем. Просто есть что-то наигранное в том, как они оба отводят глаза, как увиливают от вопросов, переглядываются друг с другом. Что общего у них может быть?

Я с силой задернула штору, так что она, издав жалобный треск, надорвалась с одного края. Так ей и надо, решила мстительно, как будто именно на шторе целиком и полностью лежала вина за моё плохое настроение.

Влад рассказал про звонок Виктора. Упомянул охотников, которые мечтали расправиться с нами. Только это все не то. Есть… должно быть еще что-то. Охотники, конечно, грозная сила. Особенно если соберутся вместе, но не верится, что горстка людей с винтовками способна напугать Андрея. А он просто в ужасе. Как бы тщательно он не скрывал свое состояние, я видела страх в каждом его движении, в каждом незначительном повороте головы. И я боялась вместе с ним, потому что если некто или нечто в этом мире способно напугать моего двухсотлетнего названного брата, то мне остается лишь паниковать. Что собственно я и делала.

— Доброе утро, Амаранта, — Андрей вошел без стука и повалился в кресло. За то время, что мы с ним не виделись, он порядком изменился. Взять хотя бы его внешний вид. Раньше ему была свойственна небрежность в выборе одежды. Сейчас же на вампире красовались дорогая рубашка и не менее шикарные брюки. Про обувь и говорить не стоило. Небольшое африканское государство могло пополнить свой бюджет на годы вперед, продав его дизайнерские ботинки. — Где Влад?

Андрей обвел взглядом гостиничный номер.

Под холл гостиницы была отведена малая часть первого этажа, по размерам напоминающая кухню в малогабаритной «хрущевке». Узкая, длинная стойка служащего занимала почти все свободное пространство. Постояльцы едва могли разминуться друг с другом. Ксения застыла на самом проходе, мешая и без того затрудненному движению. Схватив девушку за руку, я потянула её в заворачивающий к номерам коридор.

— Не могу его найти, — Ксюша растерянно оглядывалась по сторонам в поисках Димы, словно здесь было где спрятаться.

— Не волнуйся, — я улыбнулась, — я отыщу этого невидимку.

— Он такой импульсивный, — девушка удрученно покачала головой. Она обхватила живот руками, и столько нежности было в этом простом жесте, что я невольно остановилась и внимательнее присмотрелась к Ксении. Что-то в ней изменилось.

Ксюша вздрогнула, заметив пытливый взгляд, и поторопилась избавиться от меня:

Дорога до деревни заняла ровно один день. «Рено» мы оставили на платной стоянке, и уже к вечеру «Мерседес» доставил нас до места назначения. Некогда обширная, густонаселенная деревня теперь пришла в упадок. От былых времен остались разве что дома, да и те давно покосились. Без должного ухода деревянные строения быстро приходили в упадок. Из всех жителей только несколько старичков, плюс на окраине на постой остановился табор цыган. Лишь их пестрая одежда и громкие голоса вносили оживление в унылый пейзаж.

Влад указал отцу на полуразрушенный одноэтажный домик, что еще недавно служил нам убежищем. Он был так плох. Даже цыгане не позарились на него. Ступени крыльца противно застонали под нашими ногами, грозя обвалиться в любую секунду. Старая, изъеденная насекомыми дверь висела на одной петле. Понадобилось приложить силу, чтобы сдвинуть её с места: ржавая насквозь петля никак не желала поддаваться. Внутри пахло сыростью и гниющим деревом.

— Не думала, что нам придется сюда возвращаться, — Ксюша рассеянно осматривалась по сторонам. И снова я заметила тот самый жест — руки, прижатые к животу, будто в попытке защитить его от невзгод. Это простое по своей сути движение вдруг испугало меня. Предчувствие подсказывало — в самое ближайшее время должно случиться что-то по-настоящему плохое. Или уже случилось?

— Эмми! — Влад окликнул меня из соседней комнаты, и я поспешила к нему, отложив на время все тревоги.

Мы устроились с максимальным комфортом. Насколько это вообще было возможно в данных обстоятельствах. Виктор обладал уникальной способностью не замечать окружающего убожества. Казалось, его совершенно не волновало отсутствие элементарных удобств. Это ценное для охотника качество в некоторой мере передалось его сыновьям. Влад и Дима спокойно отнеслись к смене гостиничного номера на развалившийся дом в глуши. На меня переезд повлиял еще меньше. Будучи вампиром, я не нуждалась в атрибутах человеческой жизни. Конечно, ванная стала бы приятным дополнением к вынужденной ссылке, но и без неё можно жить. Ведь вампирам ни к чему приводить себя в порядок, они и так всегда в порядке. А вот Ксюше пришлось тяжело, но она стойко терпела, категорически отказываясь вернуться к матери.

Вскоре деревня осталась позади, а вместе с ней и все тревоги. Только я никак не могла успокоиться. Не давали расслабиться слова старухи — те, что она так и не произнесла. Сомнений в том, что гадалка обладала силой, не было. Ведь распознала же она во мне вампира. Значит, все предсказания правдивы?

Влад сидел рядом с водителем, спиной ко мне. Широкая спинка кресла, словно стена, надежно отделяла нас друг от друга. Сердце екнуло, превращаясь в маленький трепещущий комочек страха. Захотелось истошно закричать, так чтобы стекла в машине разлетелись на осколки. Гадалка сказала, что Влад умрет! В самом ближайшем времени умрет, и я ничего не смогу с этим поделать. Я даже спасти его не имею права, потому что однажды по глупости обещала не обращать его в вампира ни при каких обстоятельствах.

— Господи, да что это за цыгане такие? Чуть дом не подожгли! Откуда они только взялись? — сидящая рядом Ксюша беспокойно заерзала на месте, пытаясь развернуться и посмотреть в заднее стекло.

— Среди цыган много тех, кто знает о существовании нечисти, — спокойно пояснил Виктор. — Они в некотором роде тоже занимаются истреблением нечистой силы. При случае.

Разговор отвлек меня от пугающих мыслей. Ужас перед возможностью потерять Влада отступил, спрятался, как притаившаяся кобра, где-то в глубинах подсознания. Я дала себе слово, что отныне стану неотступно следовать за охотником, днем и ночью оберегая его жизнь. Если буду достаточно внимательной и осторожной, то ничего не случится. Ведь не все предсказания сбываются. Не так ли?

Никогда еще путешествие не давалось нам с таким трудом. Виктор и Андрей, сцепив зубы, терпели друг друга, но за прохладной вежливостью четко звучали отголоски самой что ни на есть лютой ненависти. Влад при любом удобном случае подчеркивал, что полностью поддерживает отца. Только Дима и Ксюша держались в стороне от разборок. Они были слишком заняты собой, чтобы обращать внимание на конфликты других. Я, зажатая между двумя огнями, всеми силами старалась соблюдать нейтралитет, но из этого мало что получалось. Андрей злился, что я связалась с охотниками и теперь указываю ему как себя вести. Влад сходил с ума от бешеной ревности и никакие уверения в любви не могли унять его пыл.

Когда на горизонте показались первые дома Новосибирска, в машине стояла гробовая тишина. Слышно было, как тихо урчит мотор подлатанного в автосервисе «Мерседеса», и свистит ветер за окном. К тому моменту из-за мелкой ссоры мы не разговаривали уже три часа.

Новосибирск пронесся мимо, как будто кто-то перевернул страницу с иллюстрацией из путеводителя. Через час мы выехали на небольшую поляну среди леса, где в окружении хозяйственных построек стоял дом Глеба. Последние лучи солнца отразились в темных окнах и окрасили стены одноэтажного строения в золотистый цвет. Природа дышала миром и покоем. Не дом убийцы вампиров, а прибежище дружелюбного отшельника. Но внешняя безмятежность меня не обманула. Сердце трепетало от предчувствия грядущих неприятностей.

Двери «Мерседеса» звонко хлопнули, вспугнув стайку желтопузых синиц. Они недовольно взмыли в небо, ворча на своем птичьем языке. Налетел ветер и яростно ударил в лицо, пришлось держать полы пальто, чтобы они не разлетелись в стороны. Андрей, носивший такой же защитный костюм, что и я, напряженно застыл. Он все никак не мог привыкнуть к появлению на улице до заката. Для него это было сродни подвигу Геракла. Двести лет вампир лелеял в себе страх перед солнцем, такие закоренелые фобии невозможно излечить за пару дней. Я и сама каждый раз испытывала бесконтрольный ужас перед необходимостью выйти на солнце, а мне лишь чуть больше сорока и только двадцать шесть лет из них я пью кровь.

— Приехали! — радостно выдохнул Дима, констатировав очевидное. Причина хорошего настроения парня была вполне понятна: его порядком утомили постоянные перепалки.