Андрей Андреевич Громыко, дипломат и государственный деятель СССР, министр иностранных дел и председатель Президиума Верховного Совета СССР. В первой книге своих мемуаров Андрей Громыко рассказывает о своем детстве, юности, семье, а также о первых уверенных шагах на государственном поприще. Упорство, трудолюбие и целеустремленность Андрея Андреевича помогли ему сделать головокружительную карьеру самого выдающегося дипломата советской эпохи. Жизненный девиз Громыко стал неумолимым кредо советской дипломатии: «Лучше десять лет переговоров, чем один день войны».
Воспоминания А.А. Громыко – это летопись советской жизни. Книга охватывает самые важные вехи XX века как для всего мира, так и для Советской России.
Слово об отце – Андрее Андреевиче Громыко
Внешняя политика – это пересечение многих координат мировой политики в целом. И в Москве как раз эти координаты пересекаются.
Москва, МИД стали для нашей семьи центром политической жизни, и этот центр имел два адреса – Смоленская-Сенная площадь и наш дом.
Здание на Смоленской-Сенной было не просто официальным адресом, а домом, где кипела работа всего мидовского коллектива, где всегда находился Громыко. Там местом, которое полностью вместило дух Громыко во всей открытости его уникального дипломатического таланта и обаяния человеческой личности. Полагаем, что он чувствовал себя там уверенно, там он был среди своих.
Отец мог работать где угодно: на Смоленской, на даче, на отдыхе, в самолете, дома, на охоте, даже на другой планете. Рука его всегда была на пульсе жизни. Формировались задачи, вырабатывались проекты решений, писались коммюнике…
Вместе с отцом в мир дипломатии пришла его дружина – замечательные специалисты, каждый из которых украшение и вершина дипломатического искусства.
От автора
Эта книга появилась на свет не внезапно. Идею написать воспоминания предлагали мне многие люди. Такую же мысль высказывали и товарищи по работе, и близкие, и совершенно незнакомые советские граждане, и даже иностранцы.
Часто я получал письма, в которых на разные лады задавался простой вопрос: «Скоро ли появятся мемуары?»
Попадались и такие, в которых содержалась как бы обида на то, что я не считаюсь с желанием людей почитать мои воспоминания.
А у меня, кроме весьма туманного намерения когда-нибудь в будущем приступить к написанию чего-то подобного, долго ничего определенного не имелось. Но все же, когда мимо мельком пронесся мой семидесятый «верстовой столб», я задумался… А может быть, и в самом деле написать?
Медлил я с решением отчасти потому, что с ранних лет привержен привычке: взявшись за какое-то дело, постараться обязательно его закончить.
