Что может случиться, если оказаться не в том месте и не в то время

Рыкнув мотором, серебристый «Гранд Чероки» перевалил через заваленный снегом бугор и съехал с трассы; водитель слегка прибавил скорости, чтобы освободить место для второй машины, которое незамедлительно было занято. Черная «Тойота» дала короткий сигнал, словно разрешая дальнейшее продвижение по едва накатанной лесной дороге. Справа от нее на обветшалых столбах был прибит большой щит, с сильно полинявшим от летних дождей и старости, текстом. Он гласил, что «вы въезжаете на территорию Березовского лесничества». Ниже буквами поменьше шло предупреждение о недопустимости розжига костров и охоты без лицензии. Постояв под этим щитом несколько секунд, «Гранд Чероки» тяжело двинулся вперед. Водитель, видимо, хорошо знал дорогу, потому что больше ни разу не остановился, постепенно втягиваясь в холмистую местность, поросшую густым ельником. За дорогой следили. Кто-то добросовестно освобождал ее от упавших деревьев, просто-напросто распиливая стволы посредине, чтобы нужная машина могла проехать в образовавшийся створ. Кое-где виднелись свежие опилки. И это было странно, так как Березовское лесничество давно приказало жить после идиотских реформ в министерстве природных ресурсов. Работников или сократили, или перевели на другое место службы, и знающие люди были осведомлены, что в этом районе можно не опасаться зоркого государственного догляда. Нет, вырубкой леса здесь не занимались в таком масштабе, как в других районах, потому как на въезде в город был постоянный пост ДПИ совместно с некоторыми товарищами из других органов. Все груженые лесовозы тщательно проверялись на наличие лицензии, и только после этого пропускали дальше.

В запущенном лесничестве появились другие хозяева. Именно они сейчас и ехали на «площадку» груженные мясом, водкой и прочими деликатесами в больших картонных коробках. Наступали новогодние праздники, и где, как не в лесу в окружении елей и сосен окунуться в атмосферу веселья и эйфории.

Звук моторов разносился по спящему под снегом лесу, отдавался эхом от сопок и возвращался обратно. Подминая под себя слежавшийся снег, машины медленно пробирались по едва угадываемой дороге; помогали метки в виде распиленных деревьев и накиданного на обочину лапника, где свежего, а где и пожухлого, срубленного еще осенью.

Он открыл глаза и внимательно осмотрелся по сторонам, не вставая с жесткого лежака, на котором провел всю ночь и раннее утро. Хотелось верить, что произошедшее с ними было лишь сном, пусть чудным и немного страшным, но сном. Небольшой деревянный сарай, в котором заперли Сергея, совершенно не отапливался, и холод уже постепенно забирался под теплое шерстяное одеяло. Странные персонажи, разъезжающие на таких же странных животных, которых называют «корнуто», любезно предоставили Низовцеву теплые вещи, чтобы он не замерз. Сергей усмехнулся. Насчет «любезно» он просто слукавил. Когда его со связанными руками, едва очнувшегося от удара, грубо втолкнули в приземистый сарай, ему не казалось, что дело окончится добром. С наступлением темноты к нему зашел один из всадников, совсем молодой пацан с начавшей пробиваться порослью под носом, с тугим свертком в руках и бросил его Сергею.

– Укройся, – сказал он на плохом русском, и, развернувшись, стремительно вышел наружу, не забыв захлопнуть дверь и прижать к ней с внешней стороны подпорку. Сергей даже не успел рта раскрыть, до того он был ошарашен лингвистическим открытием. Оказывается, русский язык здесь знали! Но ведь всю дорогу всадники перекидывались односложными фразами, больше похожими на испанские слова. Именно это обстоятельство всерьез натолкнуло Сергея на мысль, что он действительно «попал». О чем предупреждала Агафья – произошло. Неведомо как ему и Алене удалось войти в невидимый глазу портал, о чем ни одна клеточка организма не проинформировала его о великом событии. Обыденное до слез происшествие.

О судьбе Алены Низовцеву ничего не было известно. Как только их разъединили, он места себе не находил. Ему все время казалось, что с ней сотворят что-либо ужасное. Однако шло время, а в лагере всадников стояла тишина. Нет, совсем мертвой ее нельзя было назвать. Слышалось забавное похрюкивание ящеров, которые «корнуто», тихие разговоры всадников, даже голос Алены он услышал. Никакой паники или истерики девушка не выказывала, и уже это радовало Сергея. Но вопросы оставались. Почему его держат взаперти, а его спутница свободно разгуливает по лагерю, сидит возле костра, пытается о чем-то спрашивать всадников? И куда они вообще попали?

Как ни странно, происшедшее нисколько не шокировало Низовцева. Сергей как-то уже внутренне был готов к подобному повороту в своей жизни. Последний разговор с Никитичем, встреча с лесной ведьмой словно подтолкнули его в спину, чтобы он сделал решающий шаг в своей жизни. Прочитанные книги о попаданцах, псевдонаучные диспуты о наличии параллельных миров, способность некоторых субъектов свободно перемещаться между этими мирами – все это постепенно закладывало тот фундамент, на котором формировалась уверенность, что рано или поздно такое с Сергеем может произойти. Или не произойти, если не интересоваться мало-мальской информацией о таинственных местах. Какие-то мальчишеские грезы, ей-богу! Вот заинтересовался он рассказом Никитича – и судьба подкинула ему шикарный бонус. Если только, мелькнула горячая мысль, это не талантливый розыгрыш группы энтузиастов-ролевиков. Но ведь ящеры вполне себе живые существа, такое невозможно подделать!

Ирай — столица клана Великого Люта – оказался совсем не маленьким городищем на продуваемом всеми ветрами месте. Отнюдь, это был вполне густонаселенный (если учитывать, что за время путешествия им встретилось не больше десятка человек, и то на выселках) город порядка, как прикинул про себя Сергей, от полутора до двух тысяч человек. И стоял он в хорошем месте, на возвышенности, закрытый с одной стороны густым лесом, а с другой стороны оберегаемый широкой лентой реки, сейчас скованной в ледяной панцирь. Чуть ниже пролегал хорошо наезженный тракт, от которого ответвлялась наезженная дорога и, петляя между постройками, поднималась в сам город.

Странно было то, что здесь совершенно не заботились о собственной безопасности. Город не был обнесен ни каменной, ни, на худой конец, деревянной стеной. Ирай – открытое поселение, но от этого, казалось, нисколько не страдал. Вторая странность заключалась в способе строительства жилых домов. Верхняя часть города состояла из деревянных одноэтажных домов, окруженных заборами, а нижнее поселение вполне обходилось легкими шатрами, похожими на юрты. Шатры ставились из тонких жердей и покрывались шкурами или войлоком. Возле каждого шатра присутствовала коновязь – или правильнее будет ящеровязь? – а сами рептилии, создавалось впечатление, были в наличии даже у детей.

Казавшееся бесконечным, путешествие закончилось. Сергей даже был рад, что может оглядеться и выработать план действия, но вначале нужно встретиться с вождем. Авьяд вынесет свое решение, и только после этого начнется другая жизнь, плохая или хорошая, это зависело от настроения вождя и решающего слова Илона.

Их встречали на отвороте от тракта. Шесть всадников на корнуто, среди которых была парочка совсем другого вида рептилий, более крупных и с роговыми наростами на башке, с ревом приветствовали Илона, потрясая двузубцами. Сергей смутно припомнил, что одного из встречающих он видел в группе Илона, но мог и ошибиться.

Обратно в Ирай компания приехала на закате солнца. Пусть дорога была недолгой, но Ёрун почему-то не торопился, словно оттягивал момент своего появления возле Авьяда. «Устал от службы, наверное, — подумалось тогда Сергею, – захотел продлить подольше неожиданный отпуск. Правильно, я бы тоже не отказался».

Сотник увлекся разговором с Афиром, и в этот момент им было не до чужака. Сергей погрузился в раздумья. С корнуто, слава богу, все обошлось нормально. Правильно, что выбрал полукровку. Тварь должна выйти на загляденье. Низовцев уже прикидывал, как будет обучать ящера, на что делать упор, и лихорадочно вспоминал методики дрессировки крупных животных. Выходило, что за образец можно было взять объездку мустангов или развлекательные скачки на быках. Больше на ум ничего не приходило.

Потом мысли как-то перекинулись на модернизацию оружия. Трофейный «рифл» не обязательно продавать, раз он устойчив к стрельбе с упором. Для снайперской винтовки такое даже на пользу идет. Придумать сошки, пристрелять – глядишь, «трофейник» станет основным оружием. Надо обязательно познакомиться с человеком, имеющим возможности поставки нужного типа ружья. И приобрести пистолет, если за словом «короткоствольный рифл» Сергей правильно понял смысл. Пистолет – вещь добрая, пригодится.

Заехав на подворье Авьяда, сотник сразу погнал своего корнуто к сараю, а Сергей спрыгнул на землю, отчего Рарри облегченно вздохнул. Он терпеливо ждал, пока чужак снимет свои вещи, и даже не возмутился, когда Низовцев похлопал его по горячему боку. Странная рептилия, в организме которой происходят какие-то термоядерные процессы. По всей видимости, физиология ящеров здесь совершенно другая, и сравнивать их с земными аналогами просто глупо. Афир покачал головой и предупредил, чтобы пришелец больше так не делал. Можно и без головы остаться. Ящеры весьма ревнивы и не любят, когда их трогают посторонние люди.

– Давно он появился в городе? – мужчина, задавший вопрос, выглядел как человек, много времени проведший под палящим солнцем и иссушающим кожу сухими ветрами. Загар, покрывший его лицо с сетью мелких морщин вокруг глаз, скрывал истинный возраст. Ему могло быть и пятьдесят лет, а может всего-то тридцать с небольшим. Только голос выдавал, что это далеко еще не старик.

Положив одну руку на стол, другой он держал стакан с вином, которое пил с некоторым неудовольствием на лице. Скорее всего, мужчина не любил напиток из забродивших ягод, но вынужден был пить, чтобы доставить удовольствие своему собеседнику.

– Уже полную луну, – ответил молодой парень с невзрачными и блеклыми глазами. Он пошевелил широкими плечами, отчего кожаный ремень, опоясывавший его доспех, заскрипел. – Чужак чем-то приглянулся нашему вождю. Говорят, что он хорошо стреляет из своего «рифла». Тирадоры очень нужны клану Великого Люта, об этом знают все. В любом из кланов Роха есть отличные стрелки. Авьяд очень хочет довести их количество до трех-четырех.

– Это дело самого вождя, – сухо обронил мужчина, – но меня интересует пришлый. Как часто он покидает подворье? Чем вооружен? Один ходит или с кем-то? Где спит, с кем спит?