Закончив дела по строительству храма и не находя для себя в станице других серьёзных занятий, Борис пристрастился к рыбалке. Вставал рано, часу в пятом и отправлялся на давно облюбованный бугорок на берегу Протоки — рукава Дона, забрасывал три удочки и устремлял взгляд на поплавки. Ловилась тут разная рыба, но Борис ждал, когда поплавок, испуганно вздрогнув, пойдёт ко дну и к самой воде нагнёт удилище; это значит, попался сазан — рыба крупная и очень вкусная. Сегодня клёва не было, и Борис, начинавший мёрзнуть, уж подумывал о том, чтобы в кустарнике набрать сушняка и разжечь костёр. И он поднялся, но тут увидел стоявших у него за спиной двух мужчин. Тот, что был постарше, и одет побогаче, с массивным золотым перстнем на пальце, подошёл к нему и спросил:

— Вы будете Простаков Борис Петрович?

— Да, он самый. С кем имею честь?

— Меня зовите Иван Иванович, а он вот… Арчил. Так что видите: имена у нас колоритные. Я человек русский и зовут меня соответственно.

Иван Иванович повернулся к своему товарищу и смерил его, как показалось Борису, презрительным взглядом: