«Ксанкина бригантинка» — это повесть о жизни ребят в школе-интернате.
Шестиклассник Валерка Рыбаков, безупречно честный мальчишка, попадает в нелепое положение, когда его подозревают в воровстве. Валерка страдает больше всего оттого, что это обвинение бросает мрачную тень на его светлую дружбу с одноклассницей Ксанкой. Но Ксанка и многие другие воспитанники школы-интерната знают, что Валерка не виноват. Из споров на эту тему в школе рождается движение борьбы с замками и недоверием друг к другу. Как военной игрой, увлеклись ребята этой борьбой, и она помогла им лучше узнать друг друга, научиться дружить по-настоящему.
Среди героев книжки особо выделяется Ксанка, находчивая, справедливая и принципиальная девочка. Она любит походы, путешествия, открытия. Мечтает стать геологоразведчицей. Этой мечтой Ксанка увлекает многих мальчишек и девчонок интерната.
Думаем, что мечты героев этой книжки заинтересуют и многих юных читателей.
Автор этой книжки Андрей Максимович Дугинец, бывший партизан Великой Отечественной войны, известен юным читателям по книгам «Золотая чаша Байтемира», «Тень Кантипа», «Шапка Мамбета», «Костры в горах».
Часть первая
1. Бегство «марсианского радиста»
Поздний вечер. В темной комнатушке тускло блестит крохотная лампочка самодельного радиоприемника-передатчика. Над прибором, согнувшись в три погибели, сидит Валерка и обеими руками сжимает наушники.
Счастливый вечер!
Кропотливо собранный приемничек хорошо ловит позывные искусственного спутника Земли. Словно сверчок, монотонно и тревожно потрескивает он в темноте. Валерка с наслаждением слушает сигналы и мало-помалу отрешается от всего земного. Вот он уже там, на спутнике. И это он, Валерий Деревянкин, посылает сигналы всем-всем, кто остался на этой маленькой, чуть заметной с высоты Земле… Еще минута, другая, и он начинает передавать описание космических просторов, какими видит их сам…
А потом фантазия уносит его еще выше и дальше.
И вот он уже тревожно и требовательно зовет:
2. Злая шутка
В году много бывает праздников. Но самый радостный праздник — это, конечно, день первого купания! Озеро в школе-интернате свое, между садом и лесом. За месяц до открытия купального сезона ребята навозили свежего песку на берег, расставили буйки, просмолили спасательные лодки. И вот в теплый июньский денек детвора высыпала на купание.
В мелководном заливчике, огороженном буйками, купающихся — как рыб в переполненном аквариуме. Шум, визг, крик на всю окрестность. И пионервожатая и воспитатели где-то в этом водовороте. За каждым нужно следить, каждого держать в поле зрения. На берегу осталась только дежурная воспитательница, Евгения Карповна. Одетая в строгий серый костюм, в черных очках, которые ребята почему-то считают «шпионскими», она кажется какой-то старинной классной дамой. Евгения Карповна мечется туда и сюда, покрикивает на тех, кто пытается выплыть за буйки, на глубокую воду. Сквозь визг, хохот и плеск то и дело раздается ее надрывный окрик:
— Пищук, назад!
— Гаврилов, утонешь!
— Сидорчук, отошлю в палату!
3. Ночной сторож на замке
Дома Евгения Карповна долго и мучительно думала о случившемся. За что этот мальчишка так ее ненавидит? Ей казалось, что Атнер именно ненавидит ее. Ведь ничего она ему плохого не сделала за все время, пока работает в школе-интернате. А вот пойми ты его…
Почему-то вспомнилась падчерица Лора, с которой так все ладилось с первого дня.
Это было давно, сразу после окончания педагогического института. Евгения Карповна приехала работать учительницей в глухую алтайскую деревню. Ни театров, ни библиотек — ничего того, к чему она привыкла в Омске, где выросла и выучилась, здесь не было. Единственное развлечение — светлая и шумная река. Но и речка, если возле нее постоишь долго, навевает тоску по родному краю…
Скучно было жить в этом селе первое время. Тоскливо. Особенно зимой, когда снегом заносит дом по самую крышу, а ветер воет в трубе, как стая голодных волков.
Жила она в комнатке с оконцем на север, и ни: когда к ней не заглядывало солнце. Но весной луч света прорвался и в ее комнатушку.
4. Верхом на крокодиле
Валерка услышал где-то справа в лесу человеческие голоса, и, оставив дорогу, пошел напрямик в глубь леса — лишь бы к людям. В лесу было страшно и темно. Чтобы не наткнуться на ветку или сучок, приходилось идти, вытянув вперед руки.
Валерка вконец выбился из сил и, когда снова услышал отдаленный говор, решил, что это ему почудилось, и даже шагу не прибавил. Теперь все настороженней прислушивался он к звукам, которые издавал старый и какой-то очень таинственный лес. Все здесь шелестело, шуршало, трещало, поскрипывало. Где-то совсем рядом вдруг, как испуганный ребенок, кто-то закричал. Крик этот, заглушивший все прочие шумы, тут же перешел в беспомощное хрипение и так же внезапно смолк.
«Кто-то кого-то съел! — с отчаянием подумал Валерка, — видно, это лиса подкараулила зайца».
Бах! — что-то темное, тяжелое и, кажется, лохматое вдруг свалилось прямо на голову. Валерка присел я даже вскрикнул. Чудовище тоже вскрикнуло: «У-ух!» — и улетело.
«Кто-то кого-то съел! — с отчаянием подумал Валерка. — У, противный филька!»
5. Подвиг или преступление?
С «Ботаникой» под мышкой Валерка несколько раз прошелся перед спальным корпусом девочек. Но Ксанки нигде не увидел. Не было ее ни на террасе, где стояло несколько столов для приготовления уроков, ни в садике, где с учебниками в руках старшеклассницы устраивались на скамеечках или прямо на траве.
Правда, окажись Ксанка где-нибудь здесь, на виду, Валерка ни за что к ней не подошел бы. Ему важно было увидеть ее хотя бы издалека. Без этого никакие уроки в голову не полезут, даже любимая ботаника.
Но вот нигде ее нету. В палату ведь не пойдешь — сразу начнут дразнить женихом. Нет, увидеть ее надо наедине, как вчера. Совсем случайно встретились они вчера в саду, где Ксанка на ходу читала книжку, а Валерка шел, сам не зная, куда и зачем.
— Что за книжка? — спросил Валерка и, увидев обложку, которую Ксанка тут же охотно показала, удивился: — «Бригантина»? Про пиратов?
— Почему это про пиратов? — озадаченно спросила Ксанка.
Часть вторая
1. Ксанкина бригантинка
С каникул ребята вернулись повзрослевшие, загорелые.
Атнер стал черный, как негритенок, а волосы выгорели, как овсяная солома.
Ксанка вытянулась, стала какая-то сухая, голенастая, но еще более верткая и говорливая.
Только Валерка и не загорел и не выгорел. Он все лето пропадал в столярной мастерской пионерского лагеря.
С Висенычем он там сдружился еще больше. В лагере их считали отцом и сыном.
2. «С. 3.»
Первое после каникул воскресенье ребята провели с родными, приезжавшими в гости.
Только Валерка с утра до вечера строгал в мастерской. Вернулся он перед ужином. В комнате были все, кроме Худорбы. Он сегодня дежурил на кухне. Валерка снял пиджачок, повесил на спинку стула и только сел, Атнер вдруг как закричит:
— Ребята, ура!
Такой был порядок — всякую новую весть комната встречала дружным криком.
— Ура! — не очень стройно крикнули ребята.
3. Совсем один
Худорба остановился перед приоткрытой дверью библиотеки и смотрит на розовый флажок со знакомым вензелем: «С. 3.». Он смотрит с такой завистью, с такой щемящей тоской, как глядят дети бедняков во двор богачей, где бурлит полная счастья и радостей жизнь. Он даже конфету перестал сосать.
Осмотревшись по сторонам, нет ли кого поблизости, Худорба вынул из кармана вчетверо сложенную розовую бумажку. Приложил ее рядом с флажком.
Вырезано из одной бумаги.
Сверил буквы.
Одинаковые.
4. Есть ли на Марсе шпионы?
Резкими, частыми рывками шаркая рубанком, Атнер строгал сосновый брусок. Виктор Семенович, заметив, как он работает, подошел и остановился возле верстака, покручивая седой ус.
Атнер виновато глянул на него: уж коли Висеныч покручивает ус, дело плохо. И правда, учитель тут же сделал замечание:
— Ты, Атнер, у нас торопыга. Все хочешь взять рывком, с налета, — заметил Виктор Семенович. Отстранив мальчишку, он встал на его место и начал строгать.
Атнер стоял рядом, ловил каждое движение учителя и то и дело протягивал руки: «Понял, Висеныч, понял. Давайте я сам!»
— Ничего ты не понял — ты смыкаешь рубанок, выхватываешь клочья из дерева. А рубанок должен плавать по брусу, как лебедь по воде. Планка станет ровной только тогда, когда стружка пойдет тонкая, сквозная. — И, подмигнув, учитель показал Атнеру на соседний верстак: — Глянь, у твоего дружка, Валерки, что за рубанком вьется. Не стружка, а ленты в косы нашим девчатам!
5. Что произошло ночью
Было уже поздно. Огни в окнах спален погасли. Дети, да и воспитатели, давно спали. Только Евгения Карповна сидела в учительской над своей загадкой. Перебрала списки всех классов, начиная от старших до малышей, хотя совершенно невероятным было бы найти это проклятое «С. 3.» в списке первоклассников и даже третьеклассников. На отдельном листке бумаги Евгения Карповна старательно выписала все инициалы, которые совпадали с надписью на дверях.
В школе этих «С. 3.» оказалось восемь. Света Золотова, ученица восьмого класса, комсорг школы. Но эта вне подозрения.
Слава Зуев из пятого класса — болезненный мальчишка, не способный на такую выдумку. Да и малярничать, как подтвердил Виктор Семенович, он не умеет.
Ну, а остальные — все малыши из первого и второго классов. Предполагать, что «С. 3.» — это не имя и фамилия, а имя и отчество — нелепо: дети никогда не называют себя по имени и отчеству. И все же Евгения Карповна заглянула в личные дела некоторых, самых подозрительных.
В окно постучали раз и другой.
