Александр Проханов

Все напоминает осень 93-го. Те же дожди, холода, желтые деревья московских скверов. Так же на Думу рычит президент, угрожает разгоном. Так же двоится, расслаивается Дума — на тех, кто готов сражаться, считает президента “главарем”, и на тех, кто робко, тайком бегает в кабинеты правительства, выискивает себе местечко потеплей. Так же волнуется люд, не верит, подозревает, размахивает на митингах флагами. Так же пресса натравливает на депутатов народ, оглупляет, опошляет их образ, чтобы не жалко было гнать дубинками ошалелых избранников, сажать их в тюремные автобусы. Будто земля, обежав вокруг солнца, заняла во Вселенной прежнее место, где воспроизводятся случившиеся прежде события.

Власть принесла в Думу бюджет, похожий на похоронные расходы для умирающей России. С пустым, как сухая тыква, докладом выступил Черномырдин. Прогромыхал, как оторванный кровельный лист, Чубайс, суля промышленный рост.

Оппозиция принесла в Думу изъеденный молью, в дырках и клочках ваты пиджак компромисса. Напялит ли снова этот пиджак? Будет ли красоваться в нем на скромном, но почетном месте, выделенном ей президентом в головах у покойницы-России? Или сбросит пиджак, рванет на груди рубаху, объявит правительству “вотум недоверия”?

Вокруг “вотума” ведется в душах патриотических депутатов, на заседании фракций, на явных и тайных переговорах невидимая брань. Стоит ли идти на самосожжение, обрекая себя на неизбежный после “вотума” роспуск? Есть ли резон покидать дубовые кабинеты в центре Москвы, отказываться от “кремлевок”, “вертушек”, от черных лимузинов, бесплатных авиабилетов, почетного статуса, когда любой инспектор ГАИ при виде депутатской книжки берет “под козырек”? После московского бытия вернуться к унылую провинцию, в серые будни, в политическое одиночество?

ЛУКАШЕНКО:

“Я понимаю, что это вызов. Он брошен. Мне не остается другого выхода, как принять его. И здесь, на Могилевской земле, хочу этой нечисти объявить, что я принимаю ее вызов”.

“Слишком много мы размусоливаем с этими подонками. И в результате теряем людей, которые защищали нас, вас — всех”.

“Я хочу обратиться к тем уголовникам: запомните, господа, земля будет гореть у вас под ногами! Я предупреждаю: все, кто подвизается на ниве грязной коммерции, все нечестные предприниматели и банкиры — у вас десять дней, чтобы рассчитаться с государством, чтобы выплатить долги, чтобы урегулировать отношения с органами власти”.

“Я еще раз предупреждаю всех тех, кто замахнулся на государственную власть: нас можно убить, нас можно взорвать. Но запугать нас нельзя. Мы знаем, чего хотим. Мы к власти пришли не для того, чтобы вы нас пугали. Страшно будет вам! Вы эту страну никогда не получите в свои грязные руки. Она создана для наших детей и внуков, для нас, для тех, кто хочет мирно жить на этой земле”.