Голодные дети Сахалина держат в руках плакатики: “Дайте хлебушка!” Как в блокаду Ленинграда. Пискаревка. Детские трупики. Ельцин не дает зарплату. Посылает внуку в Англию дорогие подарки. Пусть внучек растет здоровым и добрым. Купим ему пони. Наина Иосифовна глядит на умирающих русских детишек, и слезы у нее на глазах: “Жалко!” Сатана с кривым носом и мокрыми красными губами подает ей батистовый платочек: “Вытрите слезки, мадам! Ваши глаза - это совесть России!”

Другая совесть России - Пугачева, примчалась к Лебедю, как виноватая школьница. Скаля вставные зубы, спела покаянную песню.

Шахтеры подобрали пустые животы с черными от угля пупками, и смотрят, как блестит колея Транссибирской. Кириенко, проворный, как мышка, все кивает своей плешинкой, все мечется между Парижем и Ваганьковским кладбищем, добывает для страны кусочек сыра, свечной огарок, пустой колосок. Банкиры, числом десять, включая Чубайса, предъявили ультиматум Ельцину, упрекая его чуть ли не в идиотизме. Объявили войну МВФ, встали на защиту русских заводов и хлебных полей, как вставали на эту защиту патриоты в 93-м году, и их крошили крупнокалиберными пулеметами, взрывали из танков, пытали в застенках, сжигали в ночных крематориях.

Починок сшил новый мундир,- его похоронят именно так: в мундире, головой вниз, к центру планеты. А по деревням уже ходят налоговые инспекторы, обсчитывают число кур, смородинных кустов и стариковских бород. Народ поговаривает: не пора ли рубить сады?

Сгорели две-три синагоги, и на “пожарника” Степашина больно смотреть. Не видит без очков, что от России остался черный обгорелый остов, как от упавшего самолета, и сто тридцать миллионов погорельцев бродят по пепелищу, роются в угольках, вытаскивая на свет божий то железный костыль Ельцина, то орден “За заслуги перед Отечеством” Селезнева.

Рис. Геннадия ЖИВОТОВА [gif image]