— Нет, нет и ещё раз нет! Не хочу! Не заставите! — разорялась блондиночка лет шестнадцати от роду.

— Как вы не понимаете, дочь моя, этот союз очень важен для наших земель, — увещевала свою дочь женщина лет от силы тридцати пяти. Увещевала, впрочем, уже без особой надежды.

Леди Генриэтта Миррская знала свою дочь как свою же бухгалтерскую книгу. Когда Лиэль упрямилась и не желала чего-то делать, то становилась неуправляемой и невменяемой. Подобное случалось, если конечно случалось, редко, но метко.

Так же леди Генриэтта знала, как именно можно отвлечь свою дочь от её мыслей о насущном и переключить внимание. Достаточно было разложить всё по полочкам. И обязательно тихим и вкрадчивым голосом. Прецедентов ещё не было и леди Генриэтте не хотелось, что бы они были.

— Вы хотите графскую корону? — без обиняков и хождений вокруг да около, спросила леди Генриэтта.

Упс.

К такому раскладу Лиэль была совершенно не готова. Одно дело, когда тебя ищут всем баронством, и совершенно другое, когда на тебя сваливается бледная дева со взором горящим. Да ещё и на кролика твоего слюни пускает. Пусть и на сырого, не потрошённого и не ошкуренного. Как не крути, а кролика было жалко. Так как мяса в тушке было мало, а Лиэль привыкла кушать как любой нормальный человек.

По хорошему, подобных индивидов, типа бледной девы, нужно было доставить в первый попавшийся крупный город для последующей транспортировки в ближайший же филиал Тёмной Цитадели. Там бы попаданку отконвоировали непосредственно в Тёмную Цитадель. А там уже решал Тёмный Властелин. Вдруг попаданка оказалась бы буйная и её нужно было бы ликвидировать? Во избежание, так сказать. Чтоб других своим буйством не смущала и заразить оным не успела.

Была в этом, хорошо смазанном, конвейере одна закавыка. Лиэль совершенно не хотелось возвращаться в ближайший крупный город. Другой же ближайший крупный населённый пункт был Чаячьим Городом, откуда, собственно, был родом несостоявшийся жених блондинки. Или те же Синие Холмы. Была ещё, конечно, столица людей, но туда, в первую очередь, с места в карьер, рванёт леди Генриэтта. В Чаячьем Городе же можно было купить себе место на корабле, обогнуть континент с юга, минуя Речной Кряж и горы, и высадиться восточнее. Там же, по Караванному Тракту, добраться прямиком в Тёмную Цитадель.

Все эти мысли влетели в одно ухо блондинки и успешно вылетели из другого.

— Ваша светлость! Ваша светлость, леди Генриэтта, вставайте, беда!

Шёпот служанки прорвался сквозь рассветную дрёму и заставил баронессу Миррскую резко сесть на постели. Разум, натасканный на слово «беда», проснулся раньше тела и включил автопилот.

— Алатиэль опять что-то учудила?

— Пропала, — доложила служанка. — Как есть вся пропала. Судя по всему, ещё вчера. Как её личная охрана проводила очередного претендента в библиотеку. Больше леди Алатиэль никто не видел.

— Сбежала таки, — кивнула своим мыслям леди Генриэтта. — Значит так, нашим гостям ничего не говорить. Будут спрашивать, скажешь, что леди Алатиэль ещё почивать изволит, и остальным передай, что бы говорили то же самое. У её покоев поставь дочкину личную охрану, пусть своими рожами жениха отпугивают. Спектакль начнётся в полдень. Тогда же отрядим гвардию и тех, кто согласиться принять участие добровольно, на поиски.

В это время в Тёмной Цитадели, находящийся за пару часовых поясов от объединённых четырёх баронств людей, его Темнейшество, Эстэл Первый и Единственный, занимался столь тонким и высокохудожественным делом, как наводил последние штрихи во внешности. Красил длинные, гелиевые, наращенные ногти. Не свои.

Его Темнейшество увлекался таксидермией. Самолично отбирал особо буйных попаданцев и попаданок, безболезненно умерщвлял, подсыпав им в чай болиголова, после же делал из них чучела. Самым буйным, долбанутым и светлым доставалось почётное место в галерее Скорби. Посмертно, разумеется.

Высунув от усердия кончик языка, его Темнейшество мазнул кисточкой по гелиевому «ноготку», как вдруг…

— Ваше Темнейшество!

Дверь в лабораторию распахнулась. Судя по тому, что створка ударилась о стену, от удара ноги.

Первая часть трагедии «Пропавшая наследница» прошла без сучка, но с такой задоринкой…

Замок предвкушал внеплановую конную прогулку по живописным лесам и полям за стенами города, и желающие принять в этом участие уже вовсю прогуливались перед воротами, усиленно делая вид, что не замечают друг друга в упор и здесь оказались по совершенно другому поводу, или вообще случайно. Мимо проходили, например.

Ровно в полдень домоправительница опять ворвалась в покои леди Генриэтты и завопила, срываясь на истеричный смех:

— На кого ж ты нас оставила-а-а-а?!

Леди Генриэтта постучала себя по лбу и картинно схватилась за сердце.

Тысячу лет назад по летоисчислению Мира Эстэла и двести пятьдесят с копейками лет по летоисчислению местного времени.

С одной стороны Мир был странный. С другой — привычный. Для тех, кто в нём жил, и для тех, кто в нём часто, и не очень, гостил. Карманная Вселенная, скрученная в одну планету, крутящуюся параллельно с другими Мирами.

Населяли эту планету тоже довольно странные личности. Сколько их было всего, никто точно не знал, даже они сами. Личности обитали в прочти классических избушках Бабы Яги и друг с другом контактировать не спешили по причинам скверного и склочного характеров. Гостям этого Мира, если им посчастливилось узнать хотя бы трёх его обитателей, начинало казаться, что Боги населили этот Мир клонами. По характеру уж точно. Или о-о-о-очень близкой роднёй. Что было в корне неверно.

Именно на крыльце одной из избушек сейчас переминалось с ноги на ногу довольно плотное привидение. Одной рукой привидение колотило в дверь, другой держало ладошку девочки лет четырёх.

С приземлениями у Амет всегда были проблемы. Очень хреновые проблемы. Если же приземление было помножено на телепортацию и переход в первый попавшийся под что получилось Мир, то…

Очнулась Амет лицом в луже. Холодной до зубовного скрежета и ломоты в оных. Хоть чистой и то хорошо.

— Тьху! — сплюнула дочь Тёмного Властелина, и приподнялась над лужей на руках.

В помещение с каменным полом и гостеприимной лужей было темно. В паре метров от Амет кто-то старательно стучал зубами. Дочь Тёмного Властелина щёлкнула когтями зажигая пульсар.

— Ведьма! — раздался приглушённый визг из того места, где находился пока невидимый зубовный щелкун.

— Здрас-сти, ваше святейшество!

Амет радостно скалилась во все аккуратные зубы. Священник, зажатый в тёмном углу, придушенно хрюкнул и подумал о том, что фига с два он больше будет подходить к девицам, у которых раззявлен рот и вытаращены глаза. А ведь только спросил что-то типа «Вам чем-нибудь помочь?», как тут же оказался прижат к стенке. Левым предплечьем к горлу, когтями на правой руке — к животу. Причём когти девицы распахали ткань сутаны и недвусмысленно упирались в брюшину. Дёрнешься — кишки на руку намотает. И что бы там не говорили о том, что по себе людей не судят, но свои кишки священнику были ещё дороги.

— Значит так, — начала Амет, — я тут типа попаданка и мне очень не нравиться ваша деторождаемость среди представителей местной аристократии и правящих семей. А именно — факт омегаверса. Вот спросить хочу, как Святая Католическая Церковь к этому относится?

Священник что-то вновь придушенно хрюкнул.

— Ась? — переспросила Амет, и, опомнившись, убрала руку от его горла. — Ах, да. Простите.

Переносились по очереди.

Иначе никак нельзя было объяснить картину маслом, представшую перед глазами Амет после того, как рассеялась Тьма.

Высокий брюнет, тощий, как палка, с упоением таскал за ухо Упыря и приговаривал:

— Упырик, Упырик, Упырик, это не дело. Это совсем не дело. Кого ты опять притащил, Упырик? Почему, когда тебя куда-то уносят черти, ты кого-нибудь обязательно принесёшь? Что у тебя за манера такая, привечать и тащить в дом всех сирых и убогих? Куда я буду прятать трупы, Упырик?

— Мы не сирые, — вякнула Амет, пытаясь определить, где у неё руки, где ноги и почему она сидит, если перенос накрыл её в стоящем положение? Да и сидит она на чём-то подозрительно мягком.

— I am the dragon's daughter. And I swear to you, — орал телефон голосом Эмилии Кларк.

Упырь вытянулся на кровати и накрыл голову подушкой.

— That those who would harm you will die screaming, — продолжал надрываться телефон.

Упырь зашарил лапой и сделал попытку отключить ненавистную с утра звонилку.

— I am the dragon's daughter! — издевался андроид.