Группа терских казаков на разгоряченных кабардинцах вырвалась из чинаровой рощи и остановилась возле отвесной скалы, из которой вытекал говорливый ручей. Быстро темнело, короткий южный вечер без перехода готовился стать темной ночью, по узкой долине и по предгорьям за нею побежали торопливые тени. Они походили на летучие отряды абреков, терзавшие ежедневными набегами левый берег гремучего Терека, населенный казаками и другими народами. Полковник Дарган Дарганов, атаман станицы Стодеревской, повел глазами вокруг, крутые его брови сомкнулись на переносице. Но банды чеченских разбойников, только что захвативших в полон его младшую дочь Марьюшку и меньшего внука Павлушку, нигде не было видно. Полковник вскинул нагайку и с досады щелкнул ею в воздухе. В чутком пространстве с природой, готовой отойти ко сну, щелчок прозвучал как выстрел из ружья. Старший сын Панкрат, переводивший бурное дыхание рядом, оглянулся на отца и похлопал по холке своего скакуна, вздрогнувшего шкурой. На его волевом лице начала проступать жестокость, но он не торопился давать простор чувствам, привыкший с пеленок повиноваться родительской воле. И все-таки не выдержал, спросил. Видимо, беспокойство за младшего своего сына и за сестру было сильнее казачьей дисциплины:

— Батяка, а может разделимся на две группы, как намечали до переправы через Терек? — он машинально положил руку на рукоятку шашки. — Вокруг никого не видно, значит разбойники решили не ходить через перевал. Вдруг они и правда завернули к тоннелю под горным хребтом?

Дарган оглянулся на молчавших за спиной станичников, ждущих его приказа, затем снова окинул беглым взором пространство перед собой:

— Для бандитов есть еще и третий путь, сынок, — хрипло выдавил он из себя, снова осматривая окрестности. — Они могли повернуть к своему аулу и укрыться в саклях.

— Вряд ли они успели это сделать, мы идем за ними почти по горячим следам.