В одном из парков, на детской игровой площадке тихого провинциального городка сидела пожилая женщина. Полностью седые волосы заплетены в косу и уложены вокруг головы. Осанка женщины выдавала наличие твердого характера и сильной воли. Если бы не волосы, то ей можно было бы дать, лет так сорок с хвостиком. Глаза яркие и внимательные, но умудренные жизненным опытом. Она успевала что-то шептать себе под нос, присматривать за двумя девчушками и вязать пятью спицами теплые детские носочки.

   Знакомьтесь, это наша героиня! Но не унывайте, перед нами развернется история про то, как она взрослела. Хотя старушки там тоже будут. Итак, продолжим.

   Девочка постарше подбежала к женщине.

   - Бабушка, а можно мы с Настей покачаемся на лодочке?- проговорила девочка и показала рукой в сторону от детской площадки. Женщина вгляделась и увидела за кустами качелю-лодочку. Она кивнула головой, давая молчаливое согласие внучкам. Затем подхватила своё рукоделие с корзинкой и поспешила за девочками, уже бегущими к качелям. Девочки, не дожидаясь бабушку, забрались на качели и стали раскачиваться, смеясь и визжа. А женщина приглядела себе рядом лавочку, устроилась там и прошептала:

   - Тино тайкаа, авата сойяавэ юмпюра!

   Всё началось достаточно давно, в одном из детских домов жила Анастасия Четверикова или просто Тая, обычная девочка: невысокая, не очень симпатичная, угловатая, с короткими темными волосами, которые не желали расчесываться и вечно путались, если отрастали, с умным и печальным взором. В период, с которого началась история, ей было одиннадцать лет. Когда-то на крыльцо детского дома была подброшена корзина с полугодовалой девочкой с зелеными глазами. Её нашли нянечка детского дома Ядвига Михайловна и дворник дядя Лёша. С тех пор Тая, как и все воспитанники детского дома, надеялась, что, в один прекрасный день, придут её родители и заберут к себе, объяснят, как им было тяжело, что трудности, болезни и т.д. помешали оставить ребенка в семье. И они будут жить счастливо! Но, время шло, взрослые приходили и уводили послушных, красивых и просто симпатичных детишек. Она же, все ждала и ждала. Вскоре, все надежды рухнули. И только воспитатели Надежда Яновна и Мария Прокопьевна, нянечка Ядвига Михайловна и дворник дядя Лёша составили оставшимся детям семью. Дядя Леша с недоверием поглядывал за детьми, уж много хлопот они ему доставляли. Но были среди детей и те, кого он любил, даже шалости прощал. Тая была у дяди Лёши среди избранных. Другого имени бессменного дворника никто не знал, так его звали все: и директор, и воспитатели, и завхоз, и нянечка, и весь пищеблок.

   Девочка перестала ждать чуда. Но у неё был запасец необъяснимых явлений. К ним относились её сны и сказки, которые рассказывала нянечка. У Таи было три особенных сна. Она знала точное число потому, что только эти три сна она запомнила до мелочей, тем более, что эти сны периодически снились ей в течение всей её, почти двенадцатилетней жизни.

   Первый сон светлый, сказочный. Девочке постоянно снился луг, усыпанный мелкими луговыми цветами. Жужжащие пчёлы и шмели, тренькающие кузнечики наполняли жизнью пейзаж. Высоко в небе стремительно летали стрижи и жаворонки. Трава, послушная воли ветра, колыхалась, как волны на море. Чуть заметный ветерок разносил теплый запах клубники и земляники. На опушке леса, под кроной дуба великана притаилась небольшая избушка. Крыша была покрыта соломой желтого цвета. Вокруг - беленая изгородь из ивняка, на некоторых столбиках висели кувшины - сушились. За изгородью ярким пятном красовался палисадник. Там радовали глаз крупные розовые и бардовые пионы, фиолетовые и синие ирисы, красные маки. Дверь со стороны леса была открыта и приглашала войти, а на луг глядели оконца с беленькими шторочками и горшочками фиалок на подоконниках. Сон был настолько живой, что у Таи всегда возникало острое желание сделать шаг туда, в этот сказочный мир. Но она делала шаг и... луг пропадал. Чувство обиды давило и заставляло проснуться. И так, каждый раз, когда ей снился этот сон.

   Второй сон тревожный и радостный одновременно. Во сне Тая что-то давно желала и чувствовала, что это вот-вот сбудется. Иногда, сон начинался с бега. Вообще-то, бегать Тая не любила. Причиной тому было то, что учитель физкультуры в её школе был помешан на беге. Дети бегали тридцать минут из сорока пяти, отведенных на урок. К концу урока, почти все падали и стонали. А кое-кто даже чувствовал боль в левом боку, но, это не являлось причиной чтобы прервать бег. Итак, сон. Тая чувствовала, что она бежит по полю, и её бег плавно переходил в парение над землей. Она двигала ногами, но не отталкивалась от земли, а просто перемещалась горизонтально. Шаги были большими из-за передвижения по воздуху. Казалось, что она парит на небольшой высоте. А иногда Тая ощущала, что она забирается на крышу какого-то здания, лезет долго и упорно. А когда достигала верхней точки, то отрывалась и летела. Летела над желтыми полями, зелеными лесами и чистыми озёрами. Перед её взором открывались четкие картины, хотя она никогда не летала наяву. Мир раскрывал свой изумительный лик. Тая была счастлива, она ощущала себя в своей стихии. Но наступал момент, когда внутри звенел колокольчик и звал на землю. И девочка, вдруг понимала, что не знает, как совершить приземление, и срывалась в стремительное падение. После этого момента, Тая всегда просыпалась в испуге. Нянечка чувствовала её страх. Она тут же оказывалась рядом и гладила по голове, и девочка снова засыпала, но уже без сновидений. На тревожные вопросы девочки о сне, Михайловна всегда успокаивала её тем, что, когда дети во сне летают, они растут. Тая же, вопреки этому утверждению, оставалась невысокой, причем постепенно отодвигалась все дальше и дальше, в хвост построения. А построения случались на уроках физкультуры, на смотрах строя и песни, на пионерских линейках. Словом, достаточно часто.

   Детский дом и прилегающая территория - это бывшая усадьба помещика. В доме сохранилось много старинных вещей, для которых нашли применение. К таким вещам относилось и зеркало, размещенное на стене в холле. Огромное стекло, в два человеческих роста, оправленное в бронзовую окантовку и местами потертое чуть ли не до прозрачности. По краям зеркала, трещины зеркального слоя уже не давали возможности увидеть отражение. Тем не менее, оно придавало торжественность холлу детского дома, и, глядя в него, дети все подтягивались, старались не горбиться и тоже выглядеть соответственно.

   На одном из уроков географии, учитель Юрий Павлович сказал:

   - На следующей неделе, ожидается два знаменательных события: новолуние и солнечное затмение. Кто мне может описать эти два явления?

   Из всего класса знали об этом только два человека, если судить по поднятым рукам. Тая знала ответ, но не торопилась. Она решила: «Спросят - отвечу». На ум ей приходили идеи, куда удрать в новолуние. Но пока вариант не был найден. Судя по сказкам нянечки, в новолуние мир может приоткрыть свои чудеса. Тае очень хотелось поглядеть на это.

   После неполных ответов учеников, Юрий Павлович сам рассказал об этих явлениях. Детям нравилось, когда учителя рассказывали и показывали им то, чего нет в учебниках. Так материал запоминался быстрее и лучше. Класс сидел тихо-тихо, все слушали учителя:

   - С древних времен природные явления производили на человека неизгладимое впечатление, а у многих народов ассоциировались с мистикой. Например, затмение у народов Востока - с пожиранием Солнца Священным Драконом.

   Тропинка привела группу на луг. Тая остановилась, как вкопанная. И было от чего. Она уже видела этот луг, в своем сне. Здесь было всё так, как она привыкла видеть. Анастасия понимала, что этот луг нигде, кроме, как в своём сне, она не могла увидеть!

   Перед её взором простирался луг, усыпанный мелкими луговыми цветами. Жужжащие пчёлы и шмели, тренькающие кузнечики наполняли жизнью пейзаж. Высоко в небе стремительно летали стрижи и жаворонки. Трава, послушная воли ветра, колыхалась, как волны на море. Чуть заметный ветерок разносил теплый запах клубники и земляники. На опушке леса, под кроной дуба великана притаилась небольшая избушка. Крыша была покрыта соломой желтого цвета. Вокруг беленая изгородь из ивняка, на некоторых столбиках висели кувшины для просушки. За изгородью ярким пятном красовался палисадник. Там радовали глаз крупные розовые и бардовые пионы, фиолетовые и синие ирисы, красные маки. Дверь со стороны леса была открыта и приглашала войти, а на луг глядели оконца с беленькими шторочками и горшочками фиалок на подоконниках. На траве возле тропинки, ведущей к домику, расположились стражи. Кто-то из них сидел прямо на траве, кто-то стоял, опираясь на пику.

   Женщина обернулась и спросила:

   - Почему остановилась? Красиво? Любуешься?

   Тая озадаченно ответила:

   В комнату вошли две девочки. Одна высокая и тоненькая, изящная, как тростинка, со светлыми, почти белыми, распущенными волосами и голубыми глазами. Другая девочка - низенькая, со смешными рыжими кудряшками, крепенькая, но не полная, с круглым лицом и карими глазами. Они, увидев Таю, проговорили почти в один голос:

   - Светлой силы тебе, - пожелала тростиночка.

   - Богатства тебе, - добавила кудряшка.

   Тая немного удивилась таким приветствиям, но ответила так, как привыкла:

   - Здравствуйте!