На опушку леса, окруженную плотным кольцом древних дубов, вышел эльф. Поляна была на редкость красива и казалась девственно нетронутой. Никогда прежде эльф не видел такой яркой и сочной травы. Первые лучи утреннего солнца просочились сквозь кроны деревьев и кружево плюща, и в плящущих пятнах света воздух казался плотной живой субстанцией. На траве сверкали изумрудные капли росы.

Эльф прищурился, размышляя, затем опустился на колени. Внимательно вглядевшись в пышный зеленый ковер, он, наконец, нашел то, что искал, - невидимые следы, заметные только потому, что кто-то стряхнул росу со стеблей травы. Да, его жертвы побывали здесь.

Эльф быстро двинулся по следу. Пройдя между двумя огромными дубами и преодолев завесу из плюща, он скрылся в чаще. После яркого утреннего солнца ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку, царящему в лесной глуши. Постепенно эльф разглядел узкую утоптанную тропинку, которая вилась меж деревьями.

Раз добыча не знает, что ее преследуют, почему бы ей не выбрать самый легкий путь? Эльф уверенно зашагал по тропе. Ничто не указывало на то, что кто-то недавно проходил по этой дороге, однако охотника это не смущало. Несмотря на свое презренное происхождение, те двое, за которыми он гнался, считались одними из лучших следопытов. Мало кто мог пройти по высокой густой траве на поляне, сбив лишь несколько капель росы.

Эльф бесшумно скользил меж деревьев. При мысли о победе, столь долгожданной и близкой, кровь быстрее бежала у него в жилах. Эльфы, особенно светлые эльфы, не привыкли спешить. Много лет они разрабатывали план этой миссии. Несколько десятилетий обсуждали возможность ее осуществления. Два столетия они ждали подходящего момента. Теперь время пришло, и именно ему предстоит нанести первый удар.

Взошла луна, а вслед за ней на небосклоне загорелись девять звезд, известных бардам и влюбленным как Слезы Селуны. Постепенно краски осеннего заката растворились в печальном свете луны. В темном саду клочья тумана начали собираться в низкие хмурые облака. Собственно, из-за этого явления Серые Холмы и получили свое название. Мгла окутывала сад, приглушая звон эльфийских погребальных колоколов.

Едва ли в Эвереске можно было найти более спокойное место, чем храм Ханнали Селанил, эльфийской богини красоты и любви. Громадное сооружение из белого мрамора и лунного камня расположилось на самом высоком в городе холме. Его окружали сады, которые цвели и плодоносили до самой зимы. В центре этого великолепия на постаменте возвышалась статуя богини, высеченная из ценного белого камня.

У ног величественного изваяния притулилась маленькая фигурка, которую явно не трогали местные красоты. Это была девочка-полукровка: наполовину эльфийка, наполовину человек. Онемевшая от горя и потрясения, она сидела, обхватив колени тонкими руками, и невидящим взглядом смотрела на город и далекие горы. Девочка не заметила, как зажглись огни на улицах Эверески, и не укуталась в плащ, когда на сад опустился туман. В сад при храме она пришла по наитию, в надежде, что это место, столь любимое ее матерью, все еще хранит следы родного присутствия.

Эрилин из Эверески не исполнилось и пятнадцати лет. Своим юным умом она не могла понять, как ее мать З'Берил, владеющая воинским и магическим искусством, могла умереть. Тем более казалось невероятным, чтобы такая женщина погибла от рук обыкновенных грабителей. Однако сомнений не было, убийцы во всем сознались. Их тела все еще болтались на зубчатой городской стене. Эрилин присутствовала на казни, наблюдая за мрачной церемонией со странным чувством отрешенности.

В последнее время на ее долю выпало слишком много испытаний. Эрилин плотнее подтянула ноги к груди и уткнула голову в колени. У девочки не было никого, кроме матери. Так как же мама могла оставить ее? И откуда сразу после смерти З'Берил появились родственники Эрилин по материнской линии? Юная полукровка больше не пыталась разобраться в происходящем.