Героиня предлагаемого вашему вниманию романа – автор многих бестселлеров Марчелла Балдуччи-Уинтон. Ее писательская карьера сложилась куда удачнее, чем личная жизнь. Сын Марк, музыкальными успехами которого она так гордилась, тяготится материнской опекой, дочь Соня, с детства отличавшаяся независимым характером, становится вопреки желанию Марчеллы фотомоделью. Муж оказался причастен к спекуляциям на фондовой бирже и осужден. Но все же Марчелла находит в себе силы противостоять ударам судьбы и обретает желанный душевный покой в новой любви.
Майорка, Испания, декабрь 1990 года
Изумительно красивая женщина, открывшая тяжелые резные двери монастыря, была совсем не похожа на обычных посетителей этого сурового пристанища. С одной стороны, она была одета гораздо лучше других, хотя надо признаться, что для мрачных, провинциальных жителей Майорки ее красный туалет фирмы «Шанель» выглядел так же странно, как костюм инопланетянина. С другой стороны, большинство прихожан покидали эту обитель, получив заряд спокойствия и умиротворения, в отличие от этой женщины, заплаканное лицо которой носило печать обезумевшего от горя человека. Не успела она ступить на вымощенный камнем безлюдный дворик, как полуденное солнце осветило ее ярким светом. Глубоко вздохнув, казалось, всем телом, содрогавшимся от рыданий, и стараясь взять себя в руки, она устремила взгляд на окружавшую ее местность, как бы раздумывая, в каком направлении следует двигаться. Ожидавший ее водитель такси, припарковав в тенек машину, наслаждался полуденным отдыхом за чтением разложенной на коленях газеты.
Быстро пройдя мимо машины и свернув к огороду, на аккуратных грядках которого росли все возможные сорта овощей, она стала перелезать через низкую каменную стену, обветренные камни которой, казалось, держались без всякого цемента. Она пустилась бежать вниз по пологому склону холма, который вполне сошел бы за невысокую гору. Взор ее был затуманен слезами, и она бежала, не разбирая дороги, спотыкаясь о корни деревьев и попадавшиеся на пути сломанные ветки. Поскользнувшись, она для равновесия вцепилась за верхушки высоких сорняков, а когда схватилась за жесткую кору ствола, земля резко поплыла под ее ногами. Упав, она катилась кубарем вниз до тех пор, пока не наткнулась на ствол оливкового дерева. С трудом поднявшись на ноги, она почувствовала, как ее опять тянет книзу. И ей показалось, что вся окружавшая ее территория, включая пасущихся, тупо уставившихся на нее коз, как бы восставала против ее неожиданно создавшегося затруднительного положения.
Падение в овраг явилось для нее полной неожиданностью. Заросший кустарником, он как будто поджидал, когда она, сделав свой последний шаг, свалится вместе с сухим, осыпающимся грунтом. Неожиданно потеряв опору под ногами, она, со свистом пролетев вниз не менее пятнадцати футов, вдруг упала на кучу оливковых ветвей.
Падение просто ошеломило ее, и в течение нескольких минут она истерически смеялась. Для полного счастья недоставало лишь несчастного случая, чтобы завершить этот злополучный день. Успокоившись, она стала звать на помощь. Не в силах больше кричать, она притаилась, испуганно поглядывая на окружавшую ее глиноземную стену.
КНИГА ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Маленькая Италия, 1966 год
Из окна ванной комнаты семейства Балдуччи раздался душераздирающий крик.
— Там что, ребенка пытают? — громким голосом поинтересовалась соседка, выглядывая из своего окна.
Проходившая по улице женщина, подняв кверху глаза, принялась объяснять раздраженным голосом:
— В этом доме никого не пытают! Это просто Марчелла Балдуччи в очередной раз промывает свой рот мылом. Она опять продолжает рассказывать свои постыдные истории. Позор!
ГЛАВА 2
— Выйти за него замуж? — кричала Марчелла. — А что я буду делать все дни напролет?
— Будешь воспитывать детей! — кричала в ответ Ида. — И присматривать за мужем! В общем, заниматься тем же, чем и я!
— А я не хочу заниматься тем, чем ты, — тряся головой, кричала Марчелла. — Чего особенного ты добилась в жизни?
— Я вырастила тебя! Или это не в счет?
— Лучше бы ты меня никогда не рожала, — плакала Марчелла, сжавшись клубком на кровати. Она старалась сосредоточиться, но, получив результаты медицинского анализа, подтвердившего беременность, ей это плохо удавалось. — Мне остался год до окончания школы, — рыдала она.
ГЛАВА 3
Сентябрь 1970 года
Держа в руках новорожденного сына, Марчелла чувствовала невиданный до сих пор эмоциональный подъем. Она смотрела на его крошечное личико и крепко закрытые глаза, не спешившие познать буйство красок окружающего мира. Она уже принесла одну жертву: ее безупречное до сих пор тело было располосовано следами кесарева сечения. Теперь более важно, чтобы тельце ребенка было здоровым и чистым. Она баюкала младенца, поддерживая его за тяжелую, маленькую головку, и буквально умирала от умиления. Даже нося его в животе, Марчелла относилась к нему как к чему-то особенному, поэтому рождение ребенка задвинуло на последний план все события, предоставив главное место в ее жизни новорожденному. Она назвала его Марком, потому что три первые буквы его имени были такими же, как у нее: ведь он являлся частичкой ее самой.
В этот день, гордый рождением сына, Гарри подарил Марчелле розы и золотой браслет в виде цепочки. Приехавшие в этот день родители Гарри долго восхищались своим внуком и стали относиться к Марчелле, доказавшей, что она чего-то стоит, с большим, чем прежде, теплом. При виде гордой улыбки Гарри Марчелла чувствовала горькую обиду, потому что ей казалось, что, подобно другим мужчинам, он видит в рождении сына лишь доказательство собственной мужской зрелости. Она с трудом сдерживала себя от того, чтобы не подстраховать Гарри, который брал на руки ребенка.
В больнице, где она пролежала четыре дня, ее навещали родители и некоторые школьные друзья. В глазах девчонок, смотревших на ребенка с благоговейным трепетом, Марчелла выглядела значительно более зрелой, далекой от их девичьих интересов женщиной. Им даже чудно было вспоминать о том, как она когда-то рассказывала им сексуальные истории.
Целые месяцы ушли на то, что вернуть своему телу прежнюю форму. Изменились также привычки и жизненный уклад Марчеллы. Кормление грудью новорожденного Марка иногда утомляло ее.
ГЛАВА 4
Июль 1978 года
За последние два года Марчелла опубликовала еще три рассказа в журнале «Космополитэн», каждый раз получая за свою работу по пятьсот долларов. У нее уже был тайный денежный вклад в банке, а дома имелась тщательно скрываемая папка, содержащая письма с благодарными отзывами читателей.
Несмотря на то, что редактор журнала «Космополитэн» пообещала Марчелле встретиться как-нибудь за ленчем, эта встреча так и не состоялась, и наша начинающая писательница пока оставалась за воротами чарующего писательского мира. Самым лучшим почитателем ее таланта была по-прежнему Нэнси Уорнер, к которой Марчелла продолжала ходить на занятия.
Во время совместных ленчей Нэнси всячески потворствовала тому, чтобы Марчелла взялась за написание нового романа.
— Я стараюсь, стараюсь, — заверила ее Марчелла. — Но это так нелегко. Мне, наверное, не под силу написать целый роман, Нэнси. Иногда я часами просиживаю, обхватив голову обеими руками, в результате не написав ни одной строчки.
ГЛАВА 5
Ноябрь 1978 года
Марчелла была настолько потрясена свалившимся на нее несчастьем, что почти не помнила, как прошли похороны отца. Больше всего ее смущал тот факт, что абсолютно все окружавшие ее люди отнеслись к ней с большим чувством, даже не подозревая, кто же является истинным виновником гибели ее отца. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Марчелла сосредоточилась на одежде своих детей так, как будто чистота и безукоризненность их туалета являлись показателем степени уважения к дедушке. Следуя долгой дорогой к кладбищу, которая пролегала мимо бюро ритуальных услуг, она никак не могла избавиться от одной навязчивой мысли: что ее отец никогда уже не увидит своих внуков взрослыми людьми, которые, возможно, станут пианистами или танцорами — продолжателями шутливо называемой им «традиции семейства Балдуччи».
После окончания похорон Марчелла, оставив детей с Гарри, снова помчалась в больницу, посидеть с матерью. Ида, которая пока еще ничего не знала о смерти мужа, большей частью спала. Когда Марчелла, совершенно обессиленная, вернулась домой в тот вечер, она застала Гарри на кухне.
— Дети уже спят, — сказал он, обратившись к ней.
— А ты поужинал?
