Начало XIXвека. Европа сотрясается наполеоновскими войнами. Многие исторические события этого периода нашли отражение на страницах романа. Но они являются лишь фоном, на котором среди сюжетных хитросплетений разворачивается необыкновенная история жизни необыкновенной женщины. Джессика — характер сильный, независимый, страстно-импульсивный, влюбляется в вожака цыганского табора, расположившегося неподалеку от замка, и спасает его от гибели…
PHILIPPA CARR THE RETURN OF THE GYPSY
Карр Ф Случайная встреча; СПб; «МиМ-Экспресс», 1995.
ISBN 5-7562-0046-0
ЦЫГАН ДЖЕЙК
Полагаю, что лишь немногие, пережившие лето и начало осени 1805 года, могли забыть о них. Вся страна была охвачена страхом перед грядущим, который подавляло лишь чувство решимости бороться с уготованной судьбой. Мы были нацией, готовившейся к вторжению самого грозного противника со времен вождя гуннов Атиллы. Корсиканский авантюрист Наполеон Бонапарт, подчинив себе большую часть Европы, обратил свой взор на наш остров.
Его имя было у всех на устах, слухи о нем преувеличивались и передавались дальше. Ему дали прозвище «Бони», поскольку ничто не служит столь хорошим противоядием от страха, как презрение — пусть даже притворное, — и оттого его пренебрежительно называли «маленьким капралом». Самым большим наказанием, которым мать грозила непослушному ребенку, была угроза: «Бони заберет тебя», — как будто Бонн был самим дьяволом во плоти.
По всей Англии организовывали боевые отряды, люди собирали и припрятывали оружие. Мы поглядывали на море, омывающее наши берега, и, независимо от того, было ли оно в этот момент лазурным, спокойным, или его свинцовые волны с яростью набрасывались на побережье, — в любом случае мы благодарили Бога за то, что оно у нас есть. Море было нашим главным союзником, так как отделяло нас от суши, которую захватили войска Наполеона и где, казалось, ничто не могло остановить его.
Давние враги становились союзниками, сходясь в главном: мы все стали одной большой семьей, полной решимости сохранить свою независимость. Мы не были маленькой европейской страной, которую легко можно завоевать: до сей поры мы были властителями морей и совсем не собирались сдавать свои позиции. Мы были, — всяком случае, надеялись, — недосягаемы на нашем родном острове, и собирались сохранять это положение.
В доме только об этом и говорили, и, сидя за обеденным столом, мы слушали высказывания отца по поводу нынешнего состояния дел. Мой отец с полным правом мог называться главой семейства. Он был патриархом, настоящим хозяином, что чувствовалось во всем. В семье были лишь два человека, способных как-то смягчить его характер: моя мать и я.