Известный журналист, фигурант многих политических скандалов и человек готовый пострадать за свою активную гражданскую позицию. Ему нечего скрывать и он готов рассказать правду о том, что происходит в нашей стране на самом деле, чьи интересы обслуживают чиновники. На чьей стороне выступают суды, и кому на самом деле служит полиция.
Сегодня, когда на смену политтехнологиям все чаще приходят дубинки наемных головорезов, немногие журналисты готовы в открытую исполнять свой профессиональны долг — говорить правду. Новая книга Олега Кашина даст ответ на многие вопросы, которые не решаются задать другие журналисты.
Книга первая
23 сентября 2011.
25-летней давности черно-белый клип «Аквариума» с паровозом, на котором музыканты едут мимо мрачных кадров советской кинохроники, для меня и, я думаю, не только для меня, остается самым красивым символом перемен, случившихся с Россией в конце восьмидесятых. Прошлой осенью БГ впервые с тех пор стал петь «Поезд в огне» на концертах. На каждом — уже в конце, когда группа уже выходит на бис. Возвращение этой революционной песни в прошлом году очень сильно меня впечатлило. В прошлом году я по 31-м числам ходил на Триумфальную площадь, писал о Химкинском лесе и вообще о «моде на протест», и то, что БГ снова запел «Поезд в огне», я воспринимал тоже как верный признак того, что в стране вот-вот что-нибудь изменится.
«Хватит ползать на брюхе, мы уже возвратились домой», — наверное, это было бы дурновкусием, но этот саундтрек вполне можно было бы сопроводить видеороликом, в котором анархисты бьют окна в химкинской администрации, демонстранты дерутся с ОМОНом, а Алексей Навальный пишет в ЖЖ очередной пост, разоблачающий коррупционеров.
Прошлой осенью я чуть ли не в каждой политической колонке цитировал «Аквариум» без кавычек и ссылки на источник, чтобы редакторы не думали, что я какой-то сумасшедший фанат.
Сегодня на концерте «Поезда в огне» не будет, БГ говорит, что перед выборами ему кажется неправильным, цитирую, «махать флагом, причем никуда не призывая». Я не думаю, что выборы имеют здесь какое-то значение, но, пожалуй, я тоже был бы не рад слышать «Поезд в огне» теперь, когда нет уже ни протеста, ни моды на него, ни каких бы то ни было надежд и ожиданий.
Не на что больше жать и некуда больше бежать до такой степени, что даже напоминать об этом кажется уже лишним, и так все понятно. Вероятно, именно поэтому мы с друзьями смеемся теперь над той же Чириковой, которая по-прежнему бросается под бульдозеры лесорубов, как будто это что-то изменит.
Книга вторая
28 июля 2011.
Одного почтового служащего однажды спросили: «Ты сидишь целый день на почте и ставишь штампы на конверты, скажи, тебя утомляет такая работа?» Почтовый служащий ответил: «Что вы, она не настолько монотонна, как кажется — каждый день я меняю дату на штампе».
Я думаю, если спросить руководителей Института современного развития Игоря Юргенса и Евгения Гонтмахера, не надоело ли им четвертый год подряд прогнозировать скорую либерализацию под руководством Дмитрия Медведева, они тоже ответят «Что вы, у нас совсем не монотонная работа, время от времени мы меняем даты в своих прогнозах».
Вчерашнее выступление Гонтмахера и Юргенса, согласно которому Дмитрий Медведев должен, цитирую, «перейти Рубикон», выглядит уже не как продукт политологической мысли, а как произведение современного искусства, такой арт-проект ради арт-проекта. Время от времени выходят на сцену двое, говорят «Медведеву пора перейти Рубикон», публика аплодирует, двое уходят. И так до следующего раза.
Три с половиной года назад, когда Дмитрий Медведев только стал президентом, было модно сравнивать его воцарение с горбачевской перестройкой. Собственно, Игорь Юргенс и Евгений Гонтмахер в немалой степени способствовали возникновению такой моды. Три с половиной года — это серьезный срок. Если сравнивать наше время с перестройкой, начавшейся весной 1985 года, то получится, что у нас сейчас осень 1988. К этому времени Горбачев полностью очистил политбюро от соратников Леонида Брежнева, вернул из ссылки Сахарова и назначил первые свободные выборы в парламент. На заводах директоров избирают прямым голосованием. Кооперативное движение уже стало серьезным фактором в советской экономике — даже скандал с кооперативом АНТ, продававшим за границу советские танки, уже позади. Уже идет война в Нагорном Карабахе, в Прибалтике уже существуют народные фронты и движения в поддержку перестройки, с которыми местные компартии по сути делят свою уже совсем не абсолютную власть. По истечении трех с половиной лет можно было смело сказать, что горбачевская либерализация уже состоялась и стала необратимой.
Медведевские три с половиной года можно сравнить с горбачевскими и по-другому. Представим себе, что на протяжении трех с половиной лет Горбачев выступает с традиционными для вождей КПСС речами о ленинском курсе и дружбе народов. В печати и на телевидении — все как при Брежневе, то есть программы «Взгляд» нет, а «Ленинский университет миллионов» есть. Никаких кооператоров, никаких Саюдисов, Сахаров по-прежнему в ссылке. И только двое полуученых-получиновников раз в полгода пишут в газетах: «Перестройка необратима, демократизация неизбежна, Горбачев вот-вот перейдет Рубикон». Я думаю, советские люди над ними бы смеялись. Анекдоты бы про них придумывали.
