Это история о том, как при желании и некотором таланте обычная забава может превратиться в способ влияния на общество, внешнюю и внутреннюю политику целых стран.

Мою с Алексеем деятельность принято называть пранком, то есть телефонным розыгрышем. Хотя мы давно вышли за пределы этого определения. Разве может быть, например, расследование по изобличению виновных в теракте в Херсонской области Украины, из-за которого был обесточен Крым, розыгрышем? Или получение циничного признания руководителей Всемирного антидопингового агентства (WADA) о том, что их обвинения в адрес России вызваны в первую очередь политическими, а не спортивными причинами? Таких примеров много. Потому мы и называем это журналистскими расследованиями, а нашу деятельность — пранк-журналистикой. То есть с помощью пранка мы получаем общественно важную, значимую информацию.

Мы уже давно окружены ореолом таинственности. Сколько сотен раз приходилось выслушивать вопросы вроде: «Где вы достаете номера телефонов таких политиков? Как вообще возможно дозвониться до президентов Эрдогана и Порошенко или до генерального секретаря НАТО? Там ведь секретные и суперзащищенные линии связи!» Из-за этого и простые люди, и серьезные общественные деятели, и журналисты подозревают нас в связях то с Администрацией Президента, то с ФСБ и внешней разведкой. Мы сами уже запутались, какие внеочередные воинские звания нам приписывает народная молва после очередного громкого пранк-разоблачения. Есть и вообще экзотические версии, например, о родственных связях с представителями политический элиты России. Не спорим, в нашей работе, особенно на международном уровне, присутствуют элементы деятельности разведчиков. Главное отличие заключается в том, что почти всегда весь полученный материал становится достоянием общественности.

Поэтому мы решили, что пришло время расставить все точки над i, рассказать, как двум обычным парням уже несколько лет виртуозно удается проливать свет на закулисье политической жизни, выводить на чистую воду политиканов, зарвавшихся чиновников, звезд шоу-бизнеса и порой даже менять ход истории.

Одной из первых жертв пранка стал так называемый король шоу-бизнеса Филипп Киркоров. Звонки на телефон звезды начали поступать еще в 2004 году. Номер его уже тогда можно было легко найти в Интернете. В коротких разговорах, длившихся обычно меньше минуты, артист не отличался красноречием и ограничивался банальным «пошел на…». Несмотря на такую банальность, пранкеров и слушателей Филипп привлекал неординарной подачей себя. Киркоров всегда общался грубым, сиплым голосом, который звучал из его уст весьма комично. Звук «гэ» певец заменял на «ха». Вторая особенность звезды — постоянный отказ подтвердить свою личность. Персонаж с характерной киркоровской интонацией заявлял: «Это не Филипп». Так его и прозвали — Нефилиппом. Вот несколько отрывков из разговоров с Киркоровым.

Я познакомился с субкультурой телефонных розыгрышей так же, как и многие в то время. Когда я учился на четвертом курсе университета, мне в руки случайно попал диск с различными приколами. Среди них были те самые классические пранки: с извращенно матерящейся Спидовой Бабкой и Дедом ИВЦ. Также там находилось штук десять пранков со звездами шоу-бизнеса. Они меня просто потрясли! По манере общения и лексикону эти «селебрити» не отличались от пьяных сапожников, а некоторые даже превосходили их. Такое хабалистое поведение резко контрастировало с телевизионным гламурным образом.

Я был гораздо лучшего мнения о наших артистах. Мне стало любопытно, что же на самом деле представляет из себя вся эта «звездная тусовка». В поисках других записей я залез в Интернет и стал искать телефонные приколы, так как тогда еще не знал, что такие аудиозаписи называются пранками. Пара ссылок — и я оказался на пранк. ру. В 2006 году Интернет был еще слабо развит, особенно в регионах. В моем Краснодарском крае повсеместно работало лишь dial-up соединение: доступ в Сеть шел через телефонную линию и сетевой модем, незабываемо пищавший при подключении. Когда работал Интернет, домашним телефоном нельзя было воспользоваться, а скорость передачи данных была такая низкая, что одна песня в формате mp3 скачивалась минут 30. Так я начал медленно, но верно изучать пранк-культуру того времени. Сейчас ее как таковой уже не осталось, а раньше жизнь просто бурлила: сотни телефонных хулиганов активно общались на форумах пранкерских сайтов. Около года я слушал всевозможные записи и читал новости из необычного мира пранкеров, при этом ни с кем из них не контактируя.

Я благополучно окончил бюджетное отделение юридического факультета Кубанского государственного университета и поступил на муниципальную службу по специальности. Но интерес к пранку не проходил, а даже, наоборот, усиливался. Все чаще возникали мысли, что пора бы самому попробовать что-то записать, ведь получится у меня явно не хуже, чем у других. Дело оставалось за малым: настроить необходимое оборудование. Это оказалось не так просто. К счастью, на пранк-сайте я нашел двух человек из моего города, которые и подсказали мне, как все организовать. Из-за отсутствия скоростного Интернета звонить поначалу приходилось с домашнего телефона, подключенного к компьютеру. В почтовых отделениях я покупал карту ip-телефонии, звонил на коммутатор провайдера, вводил код с карты, мой номер скрывался, и затем уже шел защищенный вызов на номер «жертвы». Первые записи были далеки от идеала, но публика их встретила благожелательно.

Через несколько месяцев я, наконец, разжился более-менее нормальным Интернетом, чтобы можно было поставить на компьютер очень удобную программу для звонков — Skype. После этого дело пошло лучше, а в конце 2007 года голосованием слушателей и участников движения я был признал лучшим пранкером года.

Если коллектор на рабочем месте открыто позволяет себе такие откровения, не боясь последствий, это говорит о тотальном отсутствии контроля со стороны начальства за переговорами сотрудников или даже о полной поддержке подобных антироссийских взглядов.

Да и банальное хамство и сквернословие во время разговоров с должниками для взыскателей не редкость. Все это происходит от условной анонимности коллектора и его безнаказанности.

Как видно, в сборщики долгов люди идут не только для того, чтобы получить хоть какую-то работу. Среди коллекторов есть особая категория лиц, которые получают моральное удовольствие от травли других. Обычно это несостоявшиеся, озлобленные на весь мир персонажи, которые пытаются таким способом компенсировать свою ущербность. Им важно психологическое превосходство над «жертвой», чтобы хоть где-то показать свою значимость.

Постепенно мои пранки со звездами шоу-бизнеса стали носить не только развлекательный, но и информационный характер. Я понимал, что это будет любопытно различным СМИ, которые закрытым пранк-сообществом в те времена практически не интересовались. Но прямого выхода на издания или каких-то знакомств в этой сфере у меня еще не было. И тут подвернулся удобный повод.

В начале 2009 года в прессе появились фотографии теннисиста Марата Сафина с подбитым глазом и ссадинами на лице. Он якобы подрался в клубе с сыном режиссера Федора Бондарчука Сергеем. Но подробностей произошедшего не было. Обе стороны упорно молчали, что порождало множество слухов. Мне пришло в голову позвонить Марату от имени Сергея Бондарчука и прояснить ситуацию. Вышло все отлично.

П. — пранкер.

С. — Марат Сафин.

Я обычный человек из простой семьи. Родился в Свердловске и всю сознательную жизнь прожил в этом городе. По образованию я экономист и юрист. И это, конечно же, помогает мне постоянно: экономика позволяет вести деловые и бизнес-переговоры с министрами или главами компаний, а юриспруденция — общаться со следствием, с прокуратурой и с другими силовыми структурами. А знание иностранных языков помогает общаться с главами других государств. Хотя начнем с начала.

Моя деятельность в жанре пранка началась с банального любопытства. Собственно, тогда еще никому не было известно, что такое пранк, говорили лишь о телефонных розыгрышах. Интерес к ним возник у меня лет в пятнадцать, когда всем хочется заняться чем-то прикольным и не забивать голову серьезными вопросами. Как только у меня появился Интернет (который работал на dial-up модеме с ужасной скоростью), я стал интересоваться контентом, который можно было найти в Сети. А выбор был обширным: существовали различные развлекательные сайты типа mp3prikol, mazafaka.ru (на котором впоследствии я вел раздел LOL), где можно было найти веселые аудиозаписи, программное обеспечение, советы для начинающих хакеров. Среди прочего я наткнулся на записи телефонных розыгрышей. Было забавно слушать, как мгновенно меняются настроение людей и созданный ими образ добропорядочных граждан в ответ на провокацию пранкера. Вообще, что это за термин — «пранк»? Раньше я никогда с ним не сталкивался. Порывшись в Интернете, я узнал, что пранк (от англ.

prank

) — проказа, выходка, шалость, шутка. Почему именно этим словом у нас называли банальное телефонное хулиганство? Скорее всего, потому что многие сайты начала 2000-х копировали зарубежные аналоги и использовали их терминологию. Поначалу пранки представляли собой обыкновенные магнитофонные записи розыгрышей. Эти записи оцифровывали на компьютере и выкладывали на различных сайтах в формате mp3. Позже розыгрыши стали записывать на CD и распространять среди знакомых. В наше время под этим термином понимают разнообразные розыгрыши, в том числе снятые на видео. Их еще называют социальными экспериментами: люди на улице ставят незнакомых прохожих в неудобные ситуации и снимают их реакцию.

В конце концов мне захотелось самому кого-нибудь разыграть. Но, конечно же, никто тогда не представлял, куда это может завести. Я даже не думал, что мое увлечение перерастет во что-то большее. И уж тем более, что оно станет основной моей деятельностью. Я жил обычной жизнью, строил свои планы, и, казалось бы, ничто меня с этого пути не столкнет. Но в какой-то момент я вдруг понял, что занятие пранком стало для меня не просто отдушиной. К тому же занятие это очень интересное: постоянно происходит какое-то движение, выстраиваются комбинации, и никогда нельзя точно предугадать результат. А главное — ты сам можешь повлиять на ход событий.

Я до сих пор вспоминаю, как подростком, читая новости, все время представлял, что в период сложных взаимоотношений между Россией и другими странами выстраиваю различные цепочки управленческих решений, меняю какого-нибудь посла в одной из стран на более подходящую фигуру или же придумываю, как нужно вести себя политику, попавшему в сложную ситуацию, в момент политического кризиса. Впоследствии некоторые из этих комбинаций я успешно использовал. В целом журналистика всегда была мне интересна, особенно политическая. А поскольку у нас часто журналистами работают люди, не имеющие соответствующего образования, я решил, что тоже смогу этим заниматься. В итоге журналистика и пранк-журналистика стали основной моей деятельностью.

Идея создать сайт, который объединял бы пранк-движение, возникла у меня в 2003 году. Ничего подобного на просторах Рунета тогда не было, хотя в Сети существовало множество интернет-культур и отдельных пранк-сайтов, а на персональных сайтах имелись разделы, посвященные пранку. Для меня, на тот момент еще подростка, были интересны все проявления контркультур и субкультур, которые обитали в Интернете. Наиболее заметными были такие сайты, как udaff.com, который аккумулировал интернет-жаргон, именуемый «падонкавским», litprom, который давал Интернету, а потом и всему обществу новых литературных авторов, и др.

Вообще многие субкультуры уходили тогда в онлайн, обсуждая свои интересы на различных форумах, а не вживую. Был и у меня свой персональный сайт, куда я выкладывал интересные статьи, свои и чужие пранк-записи. В 2003 году насчитывалось с десяток сайтов отдельных пранк-команд, чуть больше страничек начинающих пранкеров и несколько десятков порталов развлечений, на которых были собраны mp3-приколы (включая пранки) из разных источников. Уже год спустя ситуация изменилась: общее число пранкерских сайтов увеличилось в несколько раз, однако наибольшее значение стали иметь специализированные порталы, где размещались пранки разных команд из различных городов России. Мой сайт и особенно форум на нем пользовались наибольшей популярностью. Тогда же пранк начал обретать какие-то признаки субкультуры — и я понял, что нужно сделать что-то глобальное, чтобы объединить общие усилия. В качестве базы для нового сайта я использовал свою персональную страницу, добавив туда свои пранк-записи и записи других участников сообщества. Так появился prank. ru, на котором русскоязычные пользователи со всего мира стали выкладывать свои записи.

Наше сообщество можно было назвать субкультурой. У нас были свои локомотивы — передовые города со своими неформальными лидерами. Изначально сообщество было разнообразным, в нем участвовали представители различных субкультур — панки, рэперы, неформалы и т. д. Этакий клуб по интересам.

Со временем появились сайты, аналогичные prank. ru, кто-то даже пытался воевать с нами, доказывая, что он круче. Случались захваты и взломы сайтов, сливы компромата. Однако постепенно сложилась определенная субкультура, появились популярные пранкеры, стали проходить слеты и даже общероссийские и региональные съезды.

Среди пранкеров были люди совершенно разные, придерживавшиеся различных политических взглядов, музыкальных вкусов. Но подчеркну — сайт всегда был аполитичен. У нас существовали свои негласные правила, например, не оскорблять людей, не проявлять агрессию, не заниматься проплаченными заказами с целью отомстить кому-либо. И я в качестве модератора старался следить, чтобы они не нарушались.

Начав заниматься политическим пранком, я мечтал пообщаться с несколькими персонажами, которые так или иначе повлияли на историю нашей страны. Одним из них был Михаил Горбачев, ускоривший ее распад, а второй — Борис Березовский, получивший от этого распада политические и экономические дивиденды, которые, впрочем, с легкостью и потерял.

С Горбачевым мне удалось поговорить в 2016 году от имени Никиты Михалкова в период их заочной ссоры в СМИ. Тогда в преддверии юбилея Михаила Сергеевича Михалков заявил следующее: «

Я уверен, что ничего невозможно построить, не расчистив площадку. А расчистить площадку — это на государственном уровне признать преступления Горбачева и Ельцина. Вольно-невольно, руководствуясь амбициями — не амбициями, сейчас не об этом речь. Их свершения привели к развалу нашей страны! И это самая великая геополитическая катастрофа, случившаяся за это столетие».

 Реакция Горбачева не заставила себя долго ждать: «

Пусть занимается своим делом, у него всегда претензия такая: на царя выйти. Так не будет. Что касается политики, у него большие претензии и амбиции, и это вредит. У него есть своя сфера, и она важна, мы должны ценить его талант. В политику ему не нужно влезать».

Я не мог проигнорировать это событие и решил позвонить первому президенту СССР. Номер его мобильного был в одной из журналистских баз, которой пользуются сейчас все журналисты. Я и раньше пытался дозвониться до Горбачева, но тщетно. Однако когда появилась эта новость, решил снова попытать счастья — и неожиданно трубку взял сам Михаил Сергеевич. К беседе я не готовился, поэтому сразу перешел к делу, пытаясь неумело имитировать голос Никиты Сергеевича. Впрочем, Горбачев не заметил подвоха. Я предложил ему обсудить все спорные вопросы, но не по телефону, а при личной встрече.

П. — пранкер.

Г. — Горбачев.

Как я уже говорил, поначалу я воспринимал свою деятельность как хобби. Тем более что политические пранки публиковались только в Интернете, обычные СМИ их не особо жаловали. Протестное движение в России сошло на нет, политическая жизнь в стране стала приходить в норму, а так как я интересовался именно политическим пранком, то решил оставить это занятие до лучших времен. Но в конце 2013 — начале 2014 года случились известные события на Украине. В митингах на майдане я видел отражение Болотной и понимал, что страна находится на грани гражданской войны. Я сильно переживал из-за этих событий, ведь подобное могло случиться и у нас. Правда, расклад сил в Киеве был другой. Меня до глубины души поражали выложенные в Сеть прослушки посла США на Украине Пайетта и помощника государственного секретаря США Виктории Нуланд, которые в телефонном разговоре, не стесняясь, обсуждали то, как они будут делить Украину между ЕС и Америкой. Что произошло дальше, все прекрасно знают — государственный переворот, побег Януковича, присоединение Крыма, уличные протесты и начало войны на Донбассе.

Я смотрел сводки новостей и не мог поверить, что все это могло произойти за такой короткий срок.

Что ж, думал я, если власть на Украине представляет собой такой бардак, то мне нужно вернуться к политическому пранку, а может быть, даже к каким-то более серьезным расследованиям. До этого я не особо интересовался Украиной, как и подавляющая часть населения нашей страны, однако после увиденного начал постепенно включаться и изучать биографии и характеристики тех лиц, которые пришли к власти. Особенно меня забавляли такие персонажи, как лидер радикальной партии Олег Ляшко и Игорь Коломойский (в простонародье Беня), назначенный после майдана губернатором Днепропетровской области. Эти двое явно были друг к другу неравнодушны.

В Интернете начала разворачиваться информационная война между сторонниками и противниками новой украинской власти. Всплывали компроматы, записи прослушек видных политиков. Среди них были и записи Игоря Коломойского, который указывал генеральному директору своего канала «1+1» Александру Ткаченко мочить Ляшко в своих эфирах, делая ставку на слухи о его гомосексуализме и продажности. Внутренняя политика Украины била ключом, и я все больше задумывался, что я могу сделать. На тот момент у Вована уже были записи с Аваковым, некоторыми депутатами Верховной Рады.

Летом 2014 года мой хороший друг сказал мне, что я похож на одного из лидеров ополчения — народного губернатора Донбасса Павла Губарева. Я сразу же полез в Интернет, чтобы изучить его биографию и понять, есть ли сходство. И действительно, сходства были. Я решил воспользоваться схемой, отработанной на Березовском: перевести все в видеопранк. И прежде всего позвонить Олегу Ляшко, телефон которого был опубликован в Сети его недругами. Купил сим-карту без регистрации и написал на телефон Ляшко, что я Павел Губарев. Надо сказать, что тогда между ними были жесткие столкновения: Губарев обещал вознаграждение за поимку Ляшко, поэтому в сам факт такого общения было трудно поверить. Я написал, что готов переговорить с Ляшко и мы можем обсудить все вопросы: «Пожалуйста, набери». Ответа не последовало, и я, подумав, что терять уже нечего, написал ему матерное провокационное сообщение: «Я так и знал, что ты…». На этом я успокоился, решив, что никто уже на связь со мной не выйдет. Однако через некоторое время на номер, с которого я отправлял СМС, стали поступать звонки. Звонили из Украины — и все звонящие желали мне скорейшей смерти. Варианты ее были весьма изощренными. При этом все обращались ко мне по имени Павел. Было понятно что, скорее всего, кто-то выложил в Сеть номер моего мобильного телефона. И действительно, в «Фейсбуке» Олега Ляшко был выложен скрин нашей с ним переписки, и Ляшко настойчиво призывал людей звонить мне, чтобы высказать в мой адрес все, что они думают.

Политическая жизнь Украины, конечно же, предоставляла пранкерам много интересных возможностей, но мы не оставляли без внимания и российских политиков.

Например, красноярского депутата Сенченко, который как-то заявил, что глава Чечни Рамзан Кадыров не заслуживает звания академика и вообще ничего из себя не представляет. Он говорил, что люди стараются и не могут получить такие звания, а у какого-то Кадырова это все есть. Да и вообще деньги из России все уходят на Кавказ. Это было очень жесткое заявление, и все СМИ стали его цитировать. Я позвонил Сенченко от имени оппозиционера Ильи Яшина (это выглядело особенно абсурдно, потому что Яшин был открытым врагом Кадырова) и посоветовал ему извиниться перед Кадыровым, сказав, что если он публично принесет извинения, то это будет лучшим вариантом завершить конфликт. Сенченко был очень взволнован и не знал, что ему делать. Я ему надиктовал текст, который следует обнародовать, и где-то через час он его опубликовал.

Л. — Лексус.

С. — Сенченко.