Днепропетровчанка, родилась в 1970 г. публиковалась с давних пор в основном в местных периодических изданиях, молодежных журналах, позднее – в некоторых международных проектах. Вышло два отдельных сборника: «Диалектический романс» и «Стихи, проза, заметки», выступала по ТВ, радио и на своих творческих вечерах, размещаю произведения на литературных сайтах.
Несмотря на то, что основное для меня – поэзия, и стихи пишу с ранних лет, иногда пишу и в жанре прозы. Лучшие фантастические рассказы представлены вниманию читателя в данном сборнике.
Ответ Сфинкса
Когда Анечка впервые увидела Чудовище, первая ее реакция была – спасать. И себя тоже.
Чудовище занималось тем, что перерывало свиным рылом двор Анечкиного дома. С высоты седьмого этажа было прекрасно видно, какое оно немаленькое, причем с крыльями. По-собачьи скребло землю лапами и мурлыкало от удовольствия. А еще у Чудовища был хвост, с помощью которого можно было выруливать в нужном направлении.
Желая убедиться, что она – не единственный свидетель этой сцены, Анечка побежала к соседям. На долгий мелодичный звонок никто не отозвался, а когда открыли, Анечка вдруг поняла, что ей нечего сказать, кроме как «доброе утро»: перед ней явилась прекрасная дама в художественно оформленном пеньюаре, очень удивленная. Пришлось узнавать, есть ли у нее горячая вода.
Положение спасла старушка тетя Маша, с дикими причитаниями, матюками и молитвами пикирующая прямо с лестницы:
– Что с вами, тетя Маша, утро доброе?! – спросила ее Анечка.
Свет в середине туннеля
А приблизительно в наше время к другому человеку пожаловали чудеса.
Если у Максима нет потомков, тогда это привидение. И тоже неправильно – привидения денег не платят, тем более вперед.
Запахло бы чертовщиной, если попросили бы, например, душу. А то работай честно за умеренную плату, пиши потомкам письма.
Максим разводил кактусы и читал за едой. Время от времени, конечно, и влюбиться пытался, но чем дальше, тем яснее становилось, что женщины – не просто представители другого пола, они вообще существа другого вида, применяющие почему-то логику непосредственно к жизни, чего нормальные люди стараются не делать. Любовь к ним у Макса стала плавно трансформироваться в глобальную мировую, в частности, к книгам и кактусам – те и другие чем-то напоминали женщин. Только им не нужно было ничего объяснять. Его всегда раздражала необходимость кому-то что-то объяснять. Женщины этого не любят и обычно рассматривают как проявление невнимания. Максим был молчалив и казался угрюмым, но злым не был никогда. Друзей у него тоже было мало. К тридцати шести годам у людей обычно заканчивается обмен опытом в области мелочей жизни, иногда возобновляясь к старости. А еще Максим был уверен, что потомков у него тоже не было.
