Поездка Алена и Сони в Англию наполнена поистине шекспировскими страстями. Там их поджидает извечная ревность: Соне подмигивает незнакомый красавчик, приводя Алена в бешенство, а Муар-Петрухину бросается на шею подруга юности… Художнице Соне городок Уорвик порекомендовали в качестве места отдыха. Рыцарские турниры, дивные сонеты Шекспира… И даже таинственный и вполне современный убийца выдерживает стиль мрачного Средневековья… Профессора-шекспироведа Ната Хатвелла за несколько дней пытались убить уже трижды. Кто злодей и почему так некстати ошибается, в этом разбираются английская полиция и русский детектив Ален Муар-Петрухин… Великий Шекспир писал о любви и ревности, о смерти и вечности, о том, что все вокруг лишь театр, а люди в нем актеры. И на сцене жизни часто разыгрываются самые настоящие трагедии…
Глава 1. С корабля — на бал
— …Привет, старушка Англия!
Соня произнесла эту реплику с интонациями великой актрисы и рухнула на широкую постель, заваленную клетчатыми подушками. Что и говорить, она знала, что выглядит при этом просто потрясающе: небрежно запахнутый махровый халат, непринужденно оголяющий ее точеные ножки, чуть растрепанные черные волосы вокруг загорелого лица с блестящими ярко-синими глазами и чувственным рисунком губ.
Я вздохнул. Порой мне кажется, я влюблен в Соню всю свою сознательную жизнь, и примерно столько же времени мы с ней перманентно ссоримся, ругаемся, разбегаемся, вновь миримся — и так до бесконечности.
Тем более замечательным было это лето: солнечная погода, и мы с Соней — вдвоем, как старые добрые супруги, в доброй старой Англии. Отпуск, леди и джентльмены, который мы в кои-то веки решили провести вместе, посетив знаменитый замок Уорвик, расположенный в одноименном городке!
Самое же ценное — то, что сама идея изначально исходила от Сони. Это она пару недель назад, без предупреждения, на ночь глядя, прикатила в мой домик, расположенный в зеленой зоне Москвы, и едва ли не с порога заявила: «Ален, ты не хотел бы провести пару недель в Англии? Разумеется, не в затертом Лондоне, а в Уорвике, где, кстати сказать, снимали Гарри Поттера. Мне очень рекомендовали это место в качестве пленэра».
Глава 2. Знакомые все лица: Роза-Мимоза
— Ух ты! — Соня не произнесла — выдохнула это с полным восторгом. — Потрясающе! Держи меня, не то лишусь чувств.
Панорама, открывшаяся перед нами, действительно потрясала, так что запросто можно было рухнуть в обморок. Впечатление усиливал эффект внезапности. Слегка заблудившись на переплетающихся улочках с одинаковыми игрушечными домиками, кафе и отелями, мы какое-то время просто бродили по городку, обнимаясь, целуясь и беспричинно смеясь. И вдруг, повернув на очередном углу, оказались перед этим дух захватывающим видом: изумрудные лужайки, смутно блеснувший изгиб реки, а за ним — величественные каменные стены и башни, как тень мрачного Средневековья, с яркими палатками, развевающимися флажками, цветной россыпью гуляющего народа у подножья… Пару минут полюбовавшись потрясающей картинкой, мы поспешили присоединить к этой россыпи два своих цветных пятнышка.
Едва спустившись к каменной глыбе замка, мы тут же попали на первое представление: по соседству с древними воротами между двух массивных башен, на жизнерадостной лужайке рыженький мужичок в средневековом одеянии с белоснежной совой на руке ровно в момент нашего прибытия начал шоу, объявленное им самим как «Шоу сов-охотников». Естественно, мы с Соней поспешили протиснуться в первые ряды оживленной толпы зрителей.
— Совы — лучшие хищники из всех существующих в мире хищников, — голос парнишки звучал звонко и восторженно, передавая его восторг всем зрителям, в том числе и нам с Соней. — Посмотрите на мою красавицу! Ее зовут Люси, ей пять лет. На ее примере я покажу вам, насколько прав, называя сов лучшими охотниками. Во-первых, у сов — и у Люси в том числе! — все словно создано специально для охоты. Когти, — тут он приподнял руку с совой, которая лишь лениво моргнула, — когти у сов потрясающе острые, лучше любых стальных игл или зубьев капкана! Если бы сейчас мою руку не защищала массивная крага, Люси проткнула бы насквозь запястье!
Произнеся последнюю фразу, рассказчик так радостно хохотнул, словно на всем белом свете нет ничего восхитительнее проткнутого когтями запястья.