Узбеки — народ древней культуры. Во всем мире славятся великолепные здания Бухары и Самарканда, старинные рукописные книги, украшенные золотом и киноварью миниатюр, — книги великого поэта Алишера Навои, книги Лутфи, Бабура, Муками, Фурката.
Мало кто знал до Октябрьской революции, что живут на плодородной узбекской земле книги, которые не пишутся, не печатаются, а сказываются изустно. В чайхане, под зеленым навесом чинара, у хауза-водоема, окруженный в кишлаке хлопкоробами, а на городском базаре — ремесленниками, старик сказитель излагал, в стихах и в прозе, под аккомпанемент двухструнного инструмента — домбры, удивительно яркие, звонкие, увлекательные поэмы.
Недаром наши сказители-современники Эргаш Джуман-булбул-оглы, Пулкан-шаир и в особенности повсеместно знаменитый Фазил Юлдашев пользовались воистину всенародной любовью.
Из уст сказителей узбекские фольклористы в советское время записали много десятков изумительных по своим художественным достоинствам поэм-дастанов. Среди них особое место занимают поэмы о Гор-оглы. Этот герой известен и азербайджанцам (под именем Кероглу), и туркменам, и туркам, и армянам. У таджиков он именуется Гур-угли. В узбекских поэмах— а их больше сорока— Гор-оглы является как бы живым олицетворением парода. Он — мудрый и храбрый правитель Чамбиля, города равных, страны, которая, по словам сказителей, стала «мечтой всех народов».
Книга, которая предлагается вниманию читателя, не является переводом или переложением этих поэм, а написана по их мотивам. Взяв за основу некоторые сюжетные линии поэмы «Лукавая Царевна» («Малика Айяр»), которую он сам перевел на русский язык, автор «Царевны из Города Тьмы» ввел в свое повествование черты, образы, краски, эпизоды из других произведений узбекского народного творчества, придав этому повествованию художественную цельность и единство.
Пусть эта книга расскажет по-русски нашим современникам о старинном герое узбекской народной поэзии.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Сын слепца
#i_005.jpg
Эту книгу мы начнем с того, что пожелаем вам добра. Так заведено у каждого узбека: не пожелав добра, не начнет он речи. Да и в самом деле, к чему же вести разумную речь, если не к добру?
И еще говорят узбеки: только тот разбирается в жизни, кто испробовал и сладкое, и горькое. Вот и в этой книге будет сладкое, как шербет в ханском дворце, и горькое, как солончак в пустыне. Вы узнаете о будничных трудах и коварных чарах, об искусных умельцах и о прелестных колдуньях, о Чамбиле, городе справедливости, и о Городе Тьмы.
У всякого рассказа есть свое начало, но начало всякого рассказа есть конец другой повести, и какой гордец вправе утверждать, что он будто бы начал с самого, с самого начала?
