На географической карте мира на пространствах Тихого океана в архипелаге Маршалловых островов едва различим остров Румянцева, открытый в 1816 году в ходе почти четырехлетнего кругосветного плавания команды лейтенанта Отто Евстафьевича Коцебу на корабле «Рюрик». Мало кто теперь помнит и знает, что снарядил экспедицию выдающийся государственный деятель, канцлер Российской империи Николай Петрович Румянцев.

Название острова — то немногое, что хранит память о нем. Между тем имя этого человека много значило в императорской России, а его служение составило целую эпоху. Спустя почти два столетия после кончины Румянцева сведения о нем сохранились преимущественно на страницах энциклопедий, справочников, в научных трудах по археографии и музейному делу, где ему отведена роль собирателя памятников славянской истории и литературы, библиофила, мецената. Но это лишь доля тех устремлений, которым Румянцев посвятил только конец жизни. Его не менее важные заслуги перед Отечеством забыты. Политическая биография излагается бегло. Служение на ключевых государственных постах в критический период российской истории обрисовано скудно. Одни авторы, судя по всему, не хотели, другие не смогли разобраться в этой личности. Те же, кому удавалось докопаться до истины, приходили к главному выводу: граф Румянцев, его судьба не укладывались в прокрустово ложе стереотипов того времени. Вторжение Наполеона в Россию перечеркнуло существенный этап русско-французских отношений в период между 1807 и 1812 годами. Война, стоившая неисчислимых жертв, заставила забыть многое значительное, истинное, в том числе и тех, кто стремился этот конфликт предотвратить… О таких политиках старались молчать, а если они напоминали о себе, их чернили. Проще всего оказалось, затушевав эту часть политической биографии Румянцева, представить его жизнь заурядной, а пребывание во власти бессмысленным.

Румянцев — трагическая и романтическая фигура в политической истории России. Как писал о нем его современник князь Ростопчин: «…был живым укором царившему своекорыстию: отсюда вся эта злоба от высокочиновного до мелкого патриота». В России, Британии, Франции, как и в других европейских государствах, большинство политиков преследовали одну цель: вызвать непримиримое военное противостояние двух императоров — Наполеона I и Александра I.

Между тем Румянцев пытался избавить Россию от участия в разорительных конфликтах в центре Европы. Его кредо патриота-государственника противоречило концепции векового монархического миропорядка, созидаемого и поддерживаемого ценой нескончаемых, кровопролитных войн. В тот критический для европейских монархий период молох войны особенно нуждался в России, в ее неисчерпаемых, по тем временам мало что стоивших людских ресурсах. Именно этому противился Румянцев и этого не хотел допустить. Трагический разворот событий вынес ответы на неудобные вопросы за пределы исторических хроник.

Победные итоги Отечественной войны 1812 года увековечены в храмах, памятниках, монументах. События, имена, даты запечатлены в непревзойденных художественных творениях. Вспомним бессмертное «Бородино» Михаила Лермонтова или роман-эпопею «Война и мир» Льва Толстого. Трагическое отодвигалось вдаль, затмеваемое описанием сражений, батальных сцен, подвигов, победных торжеств. И все-таки это была война. Война, сопровождаемая неисчислимыми жертвами, страданиями, невосполнимым материальным ущербом. Теперь мы воспринимаем ее как безусловную данность, как крупное историческое событие. Но так ли неизбежна была она для России? Обязателен ли был путь к кровавой развязке? Что же такое роковое произошло, что позволило столкнуть армии и народы? Каковы были явные и тайные силы, подвигнувшие государства на взаимное истребление своих граждан? Что послужило причиной тому, чтобы отбросить, забыть межгосударственные договоренности, наконец, изъявления в верности и дружбе российского и французского императоров? Какая нужда, вопреки прежним намерениям, побудила Наполеона вторгнуться в Россию? Так ли уж нужны были ему завоевания в далекой и холодной стране?