Конец IX века. Умер великий князь Святослав. Его наследником стал старший сын Ярополк. Но младший брат Владимир, рожденный от рабыни, прибегнув к обману, убил законного правителя и взял его беременную жену в наложницы. Даже по тем грубым временам поступок Владимира выглядел слишком аморально. Спустя некоторое время родился сын Ярополка Святополк. Чтобы успокоить дружинников и бояр, Владимир вынужден был объявить Святополка своим сыном. Но Святополк оказался старше родных сыновей Владимира и потому имел полное законное право на отцовский стол...
Предисловие от автора
В первоначальном варианте роман не предваряли никакие предисловия. Однако, представив данный роман на рассмотрение рецензентов, я столкнулся с бурными обвинениями в отсутствии патриотизма. Это меня изрядно озадачило, так как никогда за собой отсутствия патриотизма не замечал и в своем сочинении даже не помышлял затронуть чье-либо самолюбие.
В своем романе я старался как можно точнее держаться сути событий происходивших на огромной территории, населенной множеством племен, говоривших на разных языках. Киевская Русь не была государством в привычном нам виде. Единой нации не было. Племена, населявшие ее, часто были враждебны по отношению друг к другу. Князья, недавние чужеземцы-варяги, говорили на языке, отличном от языка местных племен, роднились с князьями и королями других стран. Костяк их дружин составляли такие же чужеземцы, как и они.
Детей княжеских с малолетства отправляли в выделенные им уделы, и в своих братьях они видели больших врагов.
Все это объединяло только одно — сила великокняжеской дружины.
Впрочем, я не буду пересказывать то, что уже написано в учебниках истории, а также сочинениях авторитетных историков: Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева и других. Отмечу только, что так называемые точные исторические данные основываются на художественных сочинениях, написанных столетиями позже описываемых событий. А потому и сочинения уважаемых авторитетных историков, и источники, на которые они опирались, являются все тем же субъективным взглядом на мир. Такими же субъективными являются и прозвища древних князей: Мудрый, Окаянный и т.п. Все эти оценки даны спустя полтысячелетия историками в целях решения конкретных политических задач своего времени. В этом легко убедиться, прочитав их сочинения. Надо только внимательнее читать сноски мелким шрифтом.
Часть первая
Пасынок
Глава 1
В небольшой комнате на темных дубовых стенах — дуб хороший и крепкий материал для строительства, но глипт-ком мрачный для внутреннего убранства палат, — устроено множество полок. На полках тесно лежат светло-желтые пергаментные свитки и множество шкатулок из кипарисового дерева с почерневшим от времени серебряным окладом, тесненным витиеватыми узорами. Шкатулки дорогие. В каждой шкатулке хранится по толстой книге в тяжелой обложке из дерева, золота и серебра. Книги и свитки — великая драгоценность, а потому хранятся с великим тщанием.
Чтобы удобнее знакомиться с книгами и свитками, к окну из маленьких круглых стеклышек приставлен большой стол, а рядом скамья с мягкой подушкой и резными боковинами. На боковинах вырезаны чудные звери: то ли собаки, то ли львы, стоящие на задних лапах и грозно скалящие клыки.
Стол также захламлен клочками новгородских берестяных писем, среди которых виднеется глиняный кувшинчик-чернильница, покрытый синей глазурью, из которого торчит гусиное перо.
В этой комнате живет и работает летописец Иоакин, который охраняет все это богатство. Для него поставлена в темном углу широкая лавка, устланная овчиной, на которой он спит. На лавке неудобно, жестка она, но Иоакин монах, и по чину ему не пристало нежиться в мягких постелях.
Иоакин щупл и невысок ростом. Лицо худое и скуластое, нос виснет, как у осенней черной лелеки-аиста. А руки по-женски нежные, испачканные в чернилах и не привычные к тяжелой работе. Дрянь человек, никакой пользы, — скажет темный смерд, увидев его. Но маленькие подслеповатые глазки монаха глядят умно и понимающе — за умение писать красным слогом его и сытно кормят, и теплый угол дают.
Глава 2
Тихая река Припять тонкой серебристой змейкой скользит среди темных лесов и гнилостных болот и омутов, из которых она, как утренняя заря из ночи, выходит чистой и незапятнанной, подобно юной девственнице, выросшей в смраде обыденной жизни. Выйдя из болот и лесов, река разливается не очень широко, но несет свои скромные воды с гордым благородным достоинством.
На высоких берегах Припяти люди, избравшие этот скромный водный поток для своих перемещений, поставили огороженные высокими острозубыми заборами — не столько от зверей, сколько от других же людей, — городки.
Самый большой из них — Туров. Его окружают мощные рвы и высокие стены из толстых дубовых бревен. Из-за стен виднеются острые, отливающие осиновым серебром крыши княжеского дворца.
Он стоит на самом высоком берегу, — с реки грузно подниматься в город, но и врагу не так-то просто добраться до его стен.
Но недолго здесь продержались Туры. И гниют ли теперь их порубленные кости в местных болотах или в сухих седых ковыльных степях, где бродят дикие кочевники, — неизвестно, потому что ушли Туры в безвестность, называемую вечностью... Только имя местечка осталось.
Глава 3
После того как ушла мать, в келью зашел Святополк. В шелковой красной рубахе, перехваченной в талии тонким ремешком, украшенным серебряными бляхами, к которому подвязан кинжал с рукояткой из моржовой кости.
Святополку пятнадцать лет. Тонким чернявым лицом с нежной оливковой кожей, вьющимися волосами и большими темными глазами с миндалевидным разрезом, что придает им грустное выражение, он больше смахивает на девушку. Тонкая кость и смуглая оливковая кожа досталась ему от матери. Лицо каменное, как мрамор, но из глаз каплет тайная то ли истовая печаль, то ли впитанный с молоком матери испуг. Волчонок в клетке: и кормят, и холят, но чудится ему вольное поле, которого он никогда не видел, и глядит, как бы вцепиться в горло дающему пищу. Жаль, зубы малы... Но зубы вырастут, а не погаснет ли вольный огонь? Но тогда это будет не вольный охотник, а собака-раб. Нет, настоящего волка вилять хвостом не научишь.
Юный Святополк любит бывать в этой мрачной келье, где всюду чуется чернильный запах. Ему нравится, что здесь, в тишине, читая древние рукописи, он может остаться наедине со своими мыслями.
Святополк знает и греческий, и латинский, и арабский, и древнееврейский языки. Поэтому он свободно читает рукописи на разных языках, вызывая насмешки своих сводных братьев, более склонных к мечу и девкам, чем к наукам.
— Миром правит меч, насмехаются они, не утруждая себя изучением чужих языков. Незачем им это, — князь живет слугами, и толмач всегда найдется.
Глава 4
Осенью ночная тень рано накрывает землю. И вечером, как только в теремах утих шум и начали гаснуть огни, Святополк вышел из своей комнаты.
Сначала он долго шел по темным коридорам. Когда вышел во двор, то постоял немного на крыльце, жадно вдыхая свежий воздух.
В небе сквозь тонкую рябь ночных туч пробивалось большое красное пятно. Оно был огромное и кроваво-красное, и казалось, что там, далеко за тучами, разгорается пожарище, которое вот-вот перекинется на беззащитную темную землю и уничтожит все, что живет и существует на ней.
Нехороший знак, когда луна красится кровью. Ночное светило, солнце мертвецов, жаждало обильной крови, грозило многими бедами и указывало путь ненасытным до человеческой крови упырям.
Краем глаза в призрачной лунной тени молодой человек заметил странное движение, как будто призрак промелькнул и вздохнул, обдав все вокруг ледяным инеем.
Глава 5
Киев стоит на крутой горе. Стоит высоко, подальше от черных людей и связанных с ними неприятностей.
Здесь, на горе, киевские князья чувствуют себя богами. С высокого крыльца двухъярусного терема, увенчанного трезубцем, Рюриковичи судят своих рабов, которыми считают всех аборигенов. С преданной дружиною думают об устройстве земском, о войнах, о том, как больше получить дани с покоренных народов.
Княжеский трезубец, изображенный на гербе великого князя, хорошее орудие лова, — кого он пронзает, тому уж не уйти от князя.
Мрачно в этом гнезде стервятников днем. А ночью еще страшнее. Как только земля покрывается тьмой, кроваво-красными сполохами озаряется гора. Это княжеский двор освещается кострами караульных гридней и ярким светом из окон дворца. Там же, куда не падает свет, царит тьма, и чудится, что души безвинно убиенных глядят из этих теней черными провалами. Тут пахнет землей, плесенью и кровью.
С наступлением темноты в княжьем тереме становится весело. Пирует дружина: визжит музыка; кривляются скоморохи, обряженные бабами; собаки грызутся из-за костей; гудят пьяные голоса.
