Дочь крупного банкира Лиза влюблена в своего телохранителя Георгия. Но он не обращает на нее никакого внимания. Что же предпринять? И тогда Лиза изобретает хитроумный план своего похищения, в котором Георгию, разумеется, должна достаться самая героическая роль.
Но вместо нанятого злодея за ней охотятся вполне реальные бандиты…
Пролог
Сшибка была короткой и молниеносной. Особняк красного кирпича печально крякнул — и покривился на левый бок. Справа из него вырвались языки пламени. Жора яростно выругался и рванул через забор. Да, динамиту он явно переборщил…
В дыму и чаду ничего не было видно, но где-то на краю пожара и кошмара тихо и заунывно плакал маленький котенок. Плакал так горько, что сердце разрывалось.
Жора летел по горящим ошметкам, минуту назад бывшим лестницей на второй этаж. Вокруг — то есть ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО вокруг грохотали тяжелые ботинки милицейского спецназа. Их тут было много, ребят из отряда «Сапсан», молодых и здоровых обалдуев, не один уже раз в жизни лазивших на рожон и ничего особенного в этом не видевших.
А вот Жора — Георгий Степанович Волков — пер вперед с тоскливым ощущением усталости от всего этого безобразия. От огня, от выстрелов, от стремительной неотвратимости милицейского спецназа и более всего — от плача котенка.
Георгию Степановичу было двадцать восемь лет, и он очень хотел на пенсию.
1
Она сидела на стуле посреди комнаты, связанная по рукам и ногам, а откуда-то снизу доносились вопли и скрежет ломающихся костей и челюстей. Потом наступила тишина, и в комнате появился Он. Сильные пальцы пробежались по спине Лизы, распутывая веревку. Одним движением он поднял ее со стула и поставил перед собой, пытливо вглядываясь в ее личико, пылающее отнюдь не от страха.
Она пожирала глазами это лицо, такое знакомое и такое недоступное. Серые глаза, густые, вечно нахмуренные брови, нос, переломанный в двух местах, шрам на скуле, массивный подбородок, синева небритости… И губы. Резко очерченные, красивые, плотно сжатые сейчас, когда он осматривает, все ли с ней в порядке. Лиза почувствовала, как внутри нее загорается пламя. Она реагировала на него так, как реагировала всегда — диким, почти первобытным желанием, граничащим с безумием. Она желала этого мужчину, как никого на свете. Она с ума по нему сходила.
Едва он развязал ей руки, она немедленно обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом. Он осторожно погладил ее волосы… шею… спину… Лиза закрыла глаза и почувствовала, как его губы прижимаются к ее губам, а руки властно подхватывают ее за бедра, вскидывают, прижимают…
Его ласки становятся все жарче, Лиза выгибается в его объятиях, стонет все громче, а потом, когда жар становится нестерпимым, громко кричит от наслаждения, и тогда он смотрит на нее своими серыми глазищами… и говорит голосом бабы Шуры:
— Ишь, разоралась, у кота ить так инфаркт будет! Подъем!
