Канарские острова таяли вдалеке, когда Кэролайн Нортон впервые заговорила с миссис Клэйтон. Они уже знали друг друга в лицо: Кэролайн обратила внимание на миссис Клэйтон еще в Саутгемптоне, во время отплытия, затем обе оказались на одной экскурсии по маршруту Лас-Пальмас — Санта-Бригида, но общение между ними ограничивалось улыбками.

Кэролайн некоторое время колебалась, прежде чем нарушить одиночество погруженной в свои мысли женщины. Шарф соскользнул с плеча миссис Клэйтон и лежал у самого края палубы, откуда его в любой момент могло сдуть в море, а сама она задумчиво смотрела на быстро удаляющиеся острова. Может быть, она когда-то жила на Канарах — такую задумчивость обычно рождают воспоминания.

— Ваш шарф сейчас упадет в море.

Кэролайн наклонилась и подняла яркий шелковый прямоугольник. Миссис Клэйтон обернулась. Какое-то мгновение она, казалось, собиралась с мыслями, затем улыбнулась.

— Спасибо вам большое! — Их руки соприкоснулись, когда шарф возвращался к владелице. — Было бы обидно, если бы я потеряла этот шарф. Я его очень люблю. — Она рассеянно протянула переливчатый шелк меж пальцев. — Кажется, я задумалась.

На следующее утро, когда Кэролайн спустилась к завтраку, в холле ее ждал Роберт. Он удивленно вскинул брови при упоминании, что у Дарвэла Преториуса есть собственный самолет, но не проявил обеспокоенности по поводу ее безопасности.

— Не вижу в этом ничего страшного. Глядя на Преториуса, могу поручиться, что он не бросит тебя на полдороге и не уронит. Он — воплощенная компетентность.

Роберт распорядился, чтобы багаж Кэролайн снесли вниз, и сам погрузил его в багажник «мерседеса». Затем он позвонил матери.

— Как она доберется до аэропорта? — спросила Кэролайн.

— Возьмет такси. Она расстроена, что ты уезжаешь так скоро.