…Наступление эпохи «нового порядка» в Риге непременно требовалось отметить еврейским погромом. Нет, можно было, конечно, расстрелять, к примеру, оставленных в университетской клинике раненых красноармейцев, знаменуя этим победу вермахта и латышских партизан, но то было бы как-то мелко и неинтересно. Да и кому они были нужны — полумертвые беспомощные люди в гниющих бинтах, изнемогающие от жажды и голода.
Да, требовался, ох как требовался нацистам еврейский погром в «освобожденной от большевистской тирании» Риге. Но сподвигнуть на него рижан просто так не удалось. Тут-то и пригодился Виктор Арайс со своими молодцами…
В книге рижанина Максима Марголина рассказывается об уничтожении нацистами евреев Латвии и о той роли, которую сыграли в этом преступлении латышские националисты.
Глава первая
Упоительное лето
«Разгром варваров»
Стремительно наступавшие немецкие части группы армий «Север» заняли Ригу первого июля 1941 года. Боевая группа полковника Отто Лаша, командира 43-го полка первого корпуса вермахта, стремительным броском ворвалась в город с юго-западного направления, со стороны Бауски. Немцы вышли сначала к левому берегу реки Даугавы, рассекающей город надвое, откуда их артиллерия открыла огонь по центральной, правобережной части Риги, которая оставалась еще в руках русских. Снаряды, просверлив нагретый воздух лета, с оглушительным грохотом рвались в извилистых кишках улиц Старого города, разнося вдребезги средневековые дома с окнами-бойницами, повидавшими на своем веку не одну осаду. Выгорела и рухнула трехъярусная башня знаменитой церкви Святого Петра, на Ратушной площади превратился в груду развалин средневековый Дом Черноголовых — шедевр рижской архитектуры.
Город защищали разрозненные русские части — сборные отряды моряков и пехоты, полки НКВД, даже окруженцы, пробившиеся из Либавы. Сплошной организованной обороны тут не было и быть не могло: четырьмя днями ранее неукротимый Манштейн передовым танковым отрядом своего пятьдесят шестого корпуса взял Двинск, а это двумястами километрами восточнее Риги! Столица свежеиспеченной Советской Латвии была обречена. Да что там этот Двинск, не в нем ценность, а в тамошних мостах через Даугаву, которые целехонькими достались вермахту. Диверсанты в красноармейской форме (медицинской службы) отменили подрыв мостов, сбив с толку перепуганных русских саперов. Недоумки! Дернулся, заподозрив неладное, только один русский лейтенантик, но его быстро скрутили тренированные немецкие, как бы их теперь назвали, спецназовцы. Им удалось захватить и железнодорожный мост, лишь незначительно поврежденный. И через несколько минут по даугавпилсским улицам катили немецкие танки. Вперед, только вперед — на Псков, Лугу и Ленинград, ненавистный город!
Рижские мосты, впрочем, русские успели взорвать. Эти славяне старались, как только могли, держаться, отходили организованно, огрызались злобно. Еще на левом берегу немцы заигрались в атаках и попали в охват — обороняющиеся обрушили на них огонь с трех сторон, да такой сильный, что даже самому полковнику пришлось лечь за пулемет. Немцам все же удалось сломить оборону русских. После артподготовки они переправились через Даугаву и, подавляя отдельные очаги сопротивления Красной Армии, овладели городом. Полковник Отто Лаш получил за взятие Риги Рыцарский крест.
Неподалеку от вымершего городского рынка, где отчаянно метались только ошалевшие от артиллерийской канонады крысы, удушливо тлели две подбитые русские танкетки; брошенной второпях техникой были забиты все выезды из Риги.
Кучка обезумевших от страшных предчувствий и слепой надежды горожан рвалась в ворота Рижской центральной тюрьмы в поисках своих недавно арестованных чекистами родственников, не зная еще, что все они расстреляны накануне.
Глава вторая
Упоительное лето
Расправа
Жил-был в Риге один человек. Звали его Максом Кауфманом. Родился он, к своему несчастью, евреем и попал под немецкую оккупацию, а потому и должен был, пройдя положенные круги ада, сгинуть, как и тысячи его соплеменников. Но он не умер. Он выжил, несмотря на рижское гетто, Саласпилс и другие концлагеря рейха. В 1942 году на его глазах в лагере у Слокского торфозавода расстреляли родного сына. А он выжил. Его освободили из одного из шталагов в Германии. И в 1947 году в Мюнхене вышла написанная Максом Кауфманом книга с весьма немудреным названием «Уничтожение евреев в Латвии».
Полистаем ее…
А вот еще…
