Я удивился, поговорив в 1979 году со старшеклассниками одной из московских школ. Удивление мое было вызвано тем, что о Финляндии, нашей северной соседке, с которой у нас более тысячи километров общей границы и тесные, можно сказать, дружеские отношения, они почти ничего не знали. Потом выяснилось, что похожим образом обстоит дело и во многих других школах, в других городах. А между тем у Советского Союза с Финляндией большие торговые, экономические и культурные связи. Финляндия сейчас — это высокоразвитая капиталистическая страна, которую нередко называют «Европейской Японией» и даже «Северным чудом», а советско-финляндские отношения считаются примером взаимовыгодного сотрудничества.

Для того чтобы развивать эти непросто сложившиеся хорошие отношения, требуется взаимопонимание, требуется знать, что собой представляет Финляндия, как живут финны, каковы их обычаи, традиции и многое другое. В этом нам могут сильно помочь книги, и в первую очередь — написанные финскими писателями. К сожалению, таких книг для подростков и юношества мы до сих пор переводили на русский язык очень мало. И вероятно, для многих юных читателей эта книга окажется первой, из которой они узнают о жизни своих финских современников от самого финского писателя.

Знакомясь с произведением нового для нас автора, мы обычно хотим узнать и о нем самом. Поэтому постараюсь коротко рассказать об Аско Мартинхеймо.

28 сентября 1984 года, когда Аско Мартинхеймо исполнилось пятьдесят лет, крупнейшая ежедневная финская столичная газета «Хельсингин саномат», выходящая не менее чем на сорока страницах, поместила на видном месте интервью с юбиляром и его фотопортрет. Так в Финляндии отмечается юбилей далеко не каждого писателя, а тем более детского — для этого надо быть автором многих хороших книг. У себя на родине Аско Мартинхеймо удостоен многих премий для детских и юношеских писателей. Его радиопьесы, а их немало, исполнялись в разных странах, удостоены европейских премий и премии международной организации радиовещания ОИРТ. Пишет он на финском языке. Упоминаю об этом намеренно, ибо в Финляндии два государственных языка — финский и шведский, и часть финских писателей, например известная у нас Туве Янссон, пишет на шведском.

17 марта 1988 года в Хельсинки в торжественной обстановке Аско Мартинхеймо во второй раз вручалась главная в Финляндии премия за произведения для детей и юношества — премия Топелиуса, которая присуждается ежегодно только одному писателю. (Впервые А. Мартинхеймо был удостоен этой премии в 1977 году.) Перед началом церемонии вручения премии мы и познакомились. Он оказался высоким, улыбчивым, остроумным человеком, общительным и скромным. Его тут же начали терзать журналисты и фотографы, и мы договорились, что через неделю я приеду к нему домой, где можно будет обстоятельно побеседовать в спокойной обстановке.

Сами шагал впереди одноклассников. Как и всегда. Рыжая его шевелюра пылала, будто флаг, идти Сами старался в ногу с учителем. Отец, правда, сказал, что тому, кто отказался посещать уроки религии, нечего тащиться в церковь и в последний день учебного года. Однако Сами хотелось увидеть, как там, в церкви, внутри.

По школьному радио ректор дал строгое указание — двигаться по дороге в церковь попарно. Девчонки еще пытались придерживаться ректорских распоряжений, а мальчишки шли даже по пять человек в ряд. Встречным приходилось сторониться, ступать на газон.

Возле церкви переходили дорогу кому где вздумается. Учитель стоял на «зебре» перехода и напоминал военачальника, пытающегося вернуть порядок войску, охваченному паникой. Воспользовавшись неразберихой, Юртсе и Кольйонен улизнули за каменную ограду кладбища — покурить. Они и еще двое отставших вообще не пришли в церковь, но учитель, похоже, этого не заметил.

Школьники толпились на паперти, хотя дверь главного входа была раскрыта настежь. Двое учителей, стоя по обе стороны двери, пытались поддержать порядок. Подняв указательный палец, они прижимали его к губам и громким шепотом призывали галдящих учеников вести себя потише.

На высокой башне звонили колокола. Сами вспомнил похороны дяди Олли. Тогда тоже колокола гудели. В саму церковь отец не пошел. Он остался ждать конца церемонии снаружи и показал Сами большую надгробную плиту, на которой была высечена надпись: «Павшим за убеждения». Сами не понимал, как это. Отец объяснил: плиты с такими надписями установлены на могилах финских красногвардейцев, погибших во время гражданской войны в Финляндии в 1918–1919 годах.