– Платформа «Вознесенская». Выход на левую сторону, – прозвучал голос из репродуктора в вагоне электрички.

Игорь не любил вокзальную суету, поэтому обычно выходил на одной из двух железнодорожных станций, расположенных в городской черте. Когда ехал по делам, то на «Вознесенской», а когда искал развлечений, предпочитал платформу поближе к центру – «Площадь Победы». Сегодня он спешил по делу и потому, услышав название нужной станции, двинулся в сторону тамбура.

Вдруг раздался сильный скрежет тормозов, поезд дернулся, и какая-то могучая сила толкнула Игоря вперед. Если бы он не успел ухватиться за поручень, то повалился бы на двух пожилых женщин, не сумевших удержаться на ногах. Когда электричка затормозила, Игорь помог подняться на ноги охающим пенсионеркам и посмотрел в окно. Третий вагон остановился посередине платформы.

«Наверное, кто-то дернул „стоп-кран“, – подумал Игорь.

Выйдя на платформу, он увидел взволнованных людей, сбегавшихся к началу состава. Увлекаемый повалившей из вагона толпой, Игорь устремился в ту же сторону.

В кабинете номер восемнадцать восемнадцатого же отдела внутренних дел царила непривычная тишина. Не было слышно агрессивных или молящих детских и юношеских голосов, ни просьб, ни оправданий, ни наивного шантажа. Могло показаться, что кабинет инспектора по делам несовершеннолетних, старшего лейтенанта Валентины Андреевны Глушенковой пуст, но это было не так. Хозяйка кабинета, женщина с чуть полноватой, но статной фигурой, приятным лицом и густой копной темно-каштановых волос сидела за своим рабочим столом и сосредоточенно писала заявление с просьбой об отпуске. Как только на документе одиннадцатого формата появились число и размашистая подпись, тишина кабинета нарушилась негромким скрипом отодвигаемого стула и стуком каблуков.

Валентина глянула в зеркало, висевшее на стене, и улыбнулась себе. Белая трикотажная блузка и черная, средней длины юбка, купленные только вчера на Средном рынке, радовали глаз. Еще большее вдохновение вызывал результат трехмесячной диеты: четыре лишних килограмма больше не скрывали вполне приличную талию. С такими достижениями можно смело отправляться в гости к родственникам мужа в пронизанный солнцем и пропитанный запахом моря город Адлер. Об этой поездке они с супругом мечтали давно.

Преисполненная самыми радужными предчувствиями Валентина подошла к двери и потянулась к ручке. Но дверь отворилась сама, и на пороге вырос следователь Анатолий Панфилов, близкий друг инспектора Глушенковой.

– Валя, родная, как здорово, что ты на месте! – обрадовался Панфилов. – У меня к тебе срочное дело! Выручай!

Без пяти минут отпускница молча продемонстрировала другу и коллеге свое заявление. Тот, однако, буркнув, что не видит без очков, положил заявление в свой карман и драматически сообщил:

– Ну, Игорь, рад тебя видеть! Когда приехал? Вчера?.. Переночевал-то хоть нормально? По-человечески?..

Забрасывая приятеля ничего не значащими вопросами, директор ЗАО «Рынок Средной» Вадим Алексеевич Дементьев одной рукой крепко сжимал его руку, а другой плотно прикрывал дверь своего директорского кабинета. Выпустив руку Игоря, Вадим вальяжно уселся в директорское кресло и раскурил длинную сигару. Игорь с легкой усмешкой разглядывал школьного друга.

– Чего в дверях столпился? Присаживайся! – Вадим кивнул на ветхий стул рядом с видавшим виды столом. – Здорово, что ты приехал. Через полтора месяца начинается реконструкция рынка. За это время тебе надо будет врубиться во все тонкости местного хозяйства.

– Постараюсь, – кивнул Игорь, разгоняя рукой облако сизого дыма.

Вадим хохотнул и открыл форточку. В кабинет потекла струя свежего воздуха, и дышать стало чуть легче.

Инспектор Глушенкова постучала в кабинет капитана Панфилова, уже числясь отпускницей. Только что начальник отдела, майор Васянин, подписал новое заявление и направил Валентину в бухгалтерию за отпускными. По пути в кассу Глушенкова свернула к Панфилову, убеждая себя, что зайдет на минутку.

– У меня хватило духа сказать Насте насчет матери, – сказала она Анатолию и предостерегающе подняла руку. – Нет-нет, не спрашивай, как отреагировала девочка… К счастью, Аркадий был рядом.

Валентина с трудом удержала набежавшие слезы.

– А где она сейчас? – осторожно спросил Анатолий, глядя в сторону.

– В сороковой больнице…

Десятое утро своей городской жизни Игорь Опарин встречал в непривычной обстановке. Лежа на кровати и стряхивая с себя паутинки сна, он удовольствием обозревал свои владения: белоснежный потолок из гипсокартона с врезанными в него серебристыми потами, стены, оклеенные обоями оттенка «кофе с молоком», пол с мягким ковровым покрытием… И эта роскошь составляла лишь малую толику достоинств нового двухкомнатного жилища, в которое Опарин въехал прошлым вечером. Он не огорчился, что пришлось разом выложить аж восемьсот долларов и прождать девять дней вместо обещанных трех. Квартира того стоила. В ней имелось все, что нужно для жизни: от просторной двуспальной кровати до новой, красивой утвари, предназначенной для приготовления и поглощения пищи.

Квартира располагалась на двенадцатом этаже, и Игорь считал это самым главным плюсом. Замечательный вид из окна, фантастическое зрелище большого города. Для человека, еще не утратившего романтического отношения к жизни, эта красота была в новинку и радовала его больше всех других удобств.

Однако пора было спускаться с небес на землю. Впереди – очередной рабочий день, и следовало поторопиться, чтобы не нарушать трудовую дисциплину.

Приготовив наспех яичницу и быстро проглотив ее, Игорь облачился в купленные только вчера пепельного цвета джинсы, белую футболку и обул новые туфли.

Путь до рынка занял не более десяти минут. Открыв свой контейнер, Игорь быстро развесил товар и стал ждать первого покупателя. Ира Золотухина что-то усовершенствовала в своем хозяйстве и попросила соседа подержать тяжелое, во весь человеческий рост зеркало. Увидев свое бледное зеркальное отражение, Игорь покачал головой: «Немного загореть не мешало бы». Впрочем, с его плотным графиком работы о том, чтобы поваляться часик-другой на солнышке, нечего было и мечтать. Тем не менее Игорь задумался… и упустил клиента, который собирался прицениться к кожаной куртке.

Игорь Опарин сидел в своей машине, наблюдая за тем, что творится возле стен тюрьмы. Как и повсюду, здесь царили рыночные отношения. Люди, желавшие быстрее передать своим близким посылку – «дачку», – покупали у спекулянтов место в очереди и быстро проходили к заветному окошку. Те же, у кого денег не было, часами толпились возле стен, терпеливо ожидая.

Иногда между маленькой кучкой избранных и теми, кто честно стоял в общей очереди, возникали взрывные классовые конфликты, что несколько разнообразило тягучую монотонность ожидания. В таких стычках меньшинство одерживало верх не без помощи представителей тюремной администрации, которая наверняка работала в доле со спекулянтами. Наблюдать все это было тяжело и неприятно.

Вадим Дементьев и Тимур Хабибов одиннадцать с половиной месяцев находились в следственном изоляторе. За это время Игорь стал настоящим знатоком в области комплектования «дачек» и быстрой их доставки. Делал это он по очереди с Аллой. Частые визиты к стенам тюрьмы так обогатили их специфические познания, что все сокамерники Дементьева и Хабибова пребывали в уверенности, что «грев» им передает с воли кто-то, сам отмотавший немалый срок. Игорю и самому вскоре начало казаться, что он здесь – свой. Возможно, дело было в особой атмосфере, которая заставляла даже весьма интеллигентных на вид людей непринужденно беседовать с закоренелыми уркаганами, при этом прекрасно понимая смысл странных словечек, таких, как «дачка», «малява», «хозяин», «баландер», «дубачка», «шконка», «шленка»* и прочих в том же роде.

Игорь быстро овладел блатным жаргоном, и когда через адвоката получал на непонятном для непосвященных языке «маляву» от Вадима с просьбой прислать что-либо, осуществлял перевод с легкостью. В последней записке не было никаких особенных просьб, поэтому в двух сегодняшних «дачках» находился вполне стандартный набор: «средство от головы» – то есть чай и сигареты, «глюкоза» – конфеты и сахар, «балабасы» – сало, копченая колбаса, лук, чеснок, сухофрукты и прочие продукты длительного хранения. Приятным сюрпризом для Вадима должна была стать «свиданка» с супругой. Окончания этой встречи Игорь в данный момент и дожидался.

Алла появилась как-то неожиданно и совсем не с той стороны, откуда он ее ждал. Открыв дверцу, она тихо скользнула в машину.

Андрей Валерьевич Кульков, известный в тинейджерской среде под кличкой «Кулек», не первый раз потчевал Валентину Глушенкову увлекательным рассказом о том, как он совершенно случайно нашел возле автобусной остановки спичечный коробок с каким-то зеленым веществом. Исключительно ради любопытства тринадцатилетний подросток открыл коробок и обнаружил в нем около пятидесяти граммов марихуаны. После этого любознательный юноша купил в киоске пачку папирос и, «забив косяка», угостил им своих друзей, не забыв и о себе. В самый разгар «раскуривания трубки мира» откуда ни возьмись появился наряд патрульно-постовой службы. На вопрос милиционеров, что они тут делают, успевшие как следует обкуриться «индейцы» ответили дружным хохотом, после чего их доставили в отдел.

Историю эту Глушенкова слышала из уст Кулька третий раз за последние полгода. Различия заключались лишь в содержимом «случайных находок». В первый раз это были таблетки «экстази», во второй – полтора грамма героина, а теперь – отрава из конопли!.. Будучи сыном весьма обеспеченных родителей, юный сказочник полагал, что ему все будет сходить с рук, и поэтому сегодня врал особенно вдохновенно и нагло. Впрочем, на этот раз он просчитался. Третье задержание было достаточным поводом для передачи несовершеннолетнего в руки следователей отдела по борьбе с нелегальным оборотом наркотиков.

Инспектор Глушенкова могла бы подойти к исполнению этой инструкции формально, то есть забыть о ней, но в данном случае делать этого не собиралась. Она искренне полагала, что только так можно помочь начинающему наркоману, на которого не действуют ни уговоры, ни убеждение. Ничего серьезного Кульку не грозило, разве что штраф и пара дней в КПЗ. Но практика показывала, что двух-трех дней предварительного заключения маменькиным сынкам хватало с лихвой, чтобы кардинально пересмотреть отношение к культурному досугу. Трудно придется не Кульку, а инспектору Глушенковой: обуянные праведным гневом родители Андрея наверняка именно ей устроят веселую жизнь.

Терпеливо выслушав монолог Кулька, Валентина все тщательно записала, дала задержанному прочитать протокол и расписаться, после чего, к огромному его удивлению, вызвала дежурного по отделу и попросила поместить юного трепача в «обезьянник» – дожидаться следователя из отдела по борьбе с наркотиками. Сделав это, она набрала знакомый номер мобильного телефона…

Отец Андрея – высокий худощавый шатен сорока семи лет, в дорогом сером костюме и с кейсом в руке – появился в кабинете инспектора по делам несовершеннолетних через час после звонка. Его медлительность объяснялась отнюдь не наплевательским отношением к сыну. Адвокат Валерий Витальевич Кульков в момент задержания своего отпрыска находился в следственном изоляторе, беседуя с важным клиентом. Иных клиентов у Валерия Кулькова не имелось, поскольку адвокатом он был очень хорошим. Многие считали его самым лучшим.

«Не верь, не обещай, не расслабляйся!» Этим лозунгом можно было вкратце выразить жизненную философию, которую Татьяна Степановна Дроздова пыталась привить своему ученику. Она очень часто повторяла эти слова, словно опасаясь, что Игорь их забудет. Но вот сейчас, после доклада о встрече с пивными поставщиками знакомой фразы не последовало. Дроздова размышляла, стоя у окна.

Знакомство с нею Игорь возобновил по наитию. Возглавив рынок, он почувствовал, что в одиночку ему не справиться. Нужен был опытный человек, который мог бы направлять его в трудные моменты. Увидев на презентации проекта «Д.О.М.» Татьяну Дроздову рядом с Ангелиной Заболоцкой, он понял, что эта женщина имеет вес в том обществе, которое Игорю предстояло завоевать. Он помнил, также со слов тети Зины, что Татьяна Степановна Дроздова имела в прошлом какое-то отношение к торговле. Игорь решил попросить у нее помощи и не пожалел об этом.

…Из воспоминаний его вывел голос хозяйки.

– Твою встречу с пивниками мы обсудили. Думаю с ними можно работать… Теперь расскажи, чем закончились твои вчерашние переговоры с директором «Провиант-сервис»?

Антонина Петровна встречала гостей возле самой калитки, Валентина Глушенкова, ее супруг Аркадий и Анатолий Панфилов прибыли последними. За спиной хозяйки был виден накрытый под тенистыми яблонями стол, за которым сидели несколько человек.

– Опоздавшим – штрафную! – закричал один из мужчин, сидевших за столом, бывший начальник покойной Елены Самохиной, а ныне пенсионер Иван Корнилович Генкин. Он был уже заметно пьян.

– На поминках правило штрафной не действует, – поумерил его пыл другой мужчина, очевидно, муж Антонины Петровны.

Сама хозяйка, рассадив новых гостей, придирчиво осмотрела стол, проверила, у всех ли есть тарелки, вилки, стопки и фужеры. Убедившись, что все в порядке, Антонина Петровна присела на свободную табуретку.

– Как здорово, что все вы здесь! Большое вам спасибо. Мы уже начали бояться, что вы не приедете.

Когда «Форд-Мондео» вышвырнул из-под колес очередную порцию гравия, сердце хозяина не выдержало. Он вынул из замка зажигания ключ.

– Все! Перекур!

Маша, сидевшая на водительском месте, сказала с виноватым видом:

– Извини. Я прекрасно помню, что сцепление надо отпускать плавно, а на газ нажимать не слишком сильно. Но одно дело теория…

– Ничего, – через силу улыбнулся Игорь. – Научишься!