Фарид Нагим, прозаик и драматург от бога. Права на его пьесы, поставленные во многих театрах Европы, принадлежат Берлинскому театральному агентству «Хеншел Шаушпиль», которое работало с произведениями Горького, Булгакова, Есенина, Вампилова, Петрушевской и Улицкой. Своей театральной родиной он считает Германию — именно там впервые увидела свет его пьеса «Крик слона» (лауреат премии «Русский Декамерон» 2003 года), а также другие произведения.
«Танжер» — дебютный роман автора и этот дебют наконец в России!
Танжер город-рай, остров безрассудства, сладостных наслаждений и вольных мечтаний. На Танжере в свое время были повернуты все французские интеллектуалы. Этот город был их территорией независимости — песок, любовь, наркотики. Они бежали туда из мертвой Европы, прятались от своих жен и любовников. Там же и умирали.
Фарид Нагим пытается найти свой Танжер в холодной и циничной Москве…
Бабочка под дождем
бьется о стекло
ведь ждет ее рай
за прозрачной стеной!
ЧАСТЬ I
один
— …Так, а сколько сейчас времени?
Часы на руке. Циферблат. Цифры в круг.
«…скорый поезд Алмата-Москва прибыл на шестой путь…»
Пыльные крыши вагонов. Серое небо, облака, шпиль наискосок. Птицы.
два
…ту-ду-дум-тум-тум…
…ту-ду-дум-тум…
…Лишь бы Полинка была дома, ух как я ее стисну…
три
Темно. И саму электричку не видно, только ярко освещенные окна. Словно плоские платформы, а на них в ряд включенные телевизоры. И в одном из телевизоров, среди людских голов, я — немо открываю рот, пропадаю, снова появляюсь с журналом в руках, перехожу в другой телевизор, вот мелькнул еще в одном, машу журналом «Haer,s how» — «Прически самой», считаю деньги, сглатываю, смотрю на свое отражение в стекле, говорю, а сам думаю о другом, слушаю и пролетаю.
…не забудь про уникальную!.. ту-ду-дум-тум-тум.
«…вы также узнаете уникальную информацию: какие достоинства вашего лица подчеркивает та или иная прическа, а какие недостатки маскирует… вот хорошее слово — скрывает… вы узнаете, как легче сделать ту или иную… только сегодня, в рекламных целях, фирма идет на уступки».
— Анвар, — позвал я и не услышал собственного голоса. — А! А… Только минут через пять я понял, что стою на станции, что под ногами твердый асфальт платформы. Еще через какое-то время я услышал тишину, увидел черное звездное небо над головой и почувствовал, что очень холодно, даже ногам. «Только сегодня, в рекламных целях издательство идет на уступки… издательство надо было сказать, а не фирма».
четыре
— …ченька, как же так?!
— А я что вам?! — осподи!
— Хоть господи хоть не господи…
пять
В метро люблю садиться рядом со спящими девушками, смотришь искоса и воображаешь, что она спит рядом с тобой на подушке, сейчас проснется, повернет лицо и улыбнется.
Видя свое отражение в черном стекле электрички, часто размягчал окаменелое лицо, чтобы люди не обращали на меня внимание. Где-то читал, что нужно насильно улыбаться, тогда и настроение изменится. Насильно улыбал свои губы, поднимал их кончики кверху, подташнивало и, казалось, слышно, как хрустит лицо.
Они целовались. Их глаза были закрыты. Она детскими пальцами в дешевых перстнях гладила его затылок. Он прижимал ее, приподнимал вверх и шов ее джинсов врезался, красиво разделял ее зад. Трусики ее, наверное, тоже натянулись, свернулись и впились между губ. У него, наверное, встал. И она чувствует это, он чуть отстраняется, наклоняется, чтобы не было видно. Иногда открывает глаза и снова быстро зажмуривается.
«А ведь он ее любит. Любит этот некрасивый нос, это острое лицо. А мне она не нравится, и мне смешна его любовь».
