Воспоминания известного ученого и философа В. В. Налимова, автора оригинальной философской концепции, изложенной, в частности, в книгах «Вероятностная модель языка» (1979) и «Спонтанность сознания» (1989), почти полностью охватывают XX столетие. На примере одной семьи раскрывается панорама русской жизни в предреволюционный, революционный, постреволюционный периоды. Лейтмотив книги — сопротивление насилию, борьба за право оставаться самим собой.
Судьба открыла В. В. Налимову дорогу как в науку, так и в мировоззренческий эзотеризм. В течение 10 лет он был участником движения мистического анархизма в России. В книге освещено учение мистического анархизма, а также последующие события жизни автора: тюрьма, колымский лагерь, ссылка; затем — возвращение в Москву и вторичное вхождение в мир науки, переосмысление пережитого.
Воспоминания носят как философский, так и историографический характер. В приложении помещены протоколы из архивных материалов, раскрывающие мало исследованные до сих пор страницы истории мистического анархизма в России.
Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся отечественной историей и философией.
В.В.Налимов
КАНАТОХОДЕЦ
Москва
ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ГРУППА «ПРОГРЕСС»
1994
ББК 87 Н 23
Мои воспоминания написаны как летопись века. Летопись, преломленная через лично пережитое. Поэтому здесь отдельным, частным событиям уделено много внимания, а крупные затрагиваются лишь в той степени, в какой они касались лично осмысленного. Перед вами летопись не политического деятеля, а свободного мыслителя — жившего активно и участвовавшего в сопротивлении происходящему.
Я касаюсь науки в той мере, в какой участвовал в ней сам. Касаюсь мистического анархизма — эзотерического движения, развернувшегося в России. В течение десяти лет я был связан с этим движением, хотя и стоял на первой его ступени. Касаюсь большевистского террора, поскольку сам провел около 18 лет в тюрьмах, лагерях, «вечной ссылке» или в условиях ограниченного паспортного режима. Касаюсь и моих зарубежных впечатлений — этот мир открылся для меня лишь в конце 80-х годов.
Судьба меня свела со многими яркими людьми нашего времени. Мои воспоминания можно рассматривать как фрагменты из истории русской интеллигенции XX века.
Конечно, многое из того, что здесь лишь затронуто, в ближайшее время будет подлежать детальному исследованию. История последних десятилетий оставила нам множество загадок.
Заглавие этой книги могло бы прозвучать и так:
L'epave (Обломок судна после кораблекрушения),
но по-русски это слишком громоздко.
