Перед самым рассветом человек вышел на нос катера.

Он надеялся на свое утреннее одиночество и даже был уверен в нем, поэтому неприятно поразился, увидев, что надежда, такая невинная и, казалось бы, несложная, не сбылась.

Однако досада немного отступила, когда стало понятно, что виновницей явилась женщина. Подойдя ближе, он узнал ее — жену капитана, хозяйку этого старенького суденышка, тащившего унылую серую баржу по красавице Каме.

Хозяйка, как он успел заметить за свои пассажирские сутки, готовила пищу на всю команду, состоявшую из нескольких мужчин, стирала и убиралась в кубриках. Сейчас, увидев эту, запомнившуюся от вчерашнего дня подвижной женщину, теперь картинно застывшую у борта, с взглядом, устремленным вдаль, по курсу движения, человек изумился.

— Здравствуйте, — сказал вполголоса, чтобы не испугать.

Правдами и неправдами Колька добрался до Дагестана.

Путь был трудный, но радовала новизна, которая являлась на каждом шагу. Буйная природа весеннего Кавказа, с сочной зеленью и ярким теплым солнцем, внушала прямо-таки ликующие надежды, недоступные доселе смирившемуся было с безрадостной судьбой неудачнику. Когда он впервые оказался в большом ущелье, куда завез его старенький обшарпанный автобус, ему показалось, что он впервые ощутил величие гор, до этого знакомых, пожалуй, только по фотографиям и телевизионным кадрам. Неоглядные вершины дарили ощущение вечности, в которой, оказывается, Колька доселе жил, не осознавая этого. А журчание горной речушки за обочиной древней, но крепкой грунтовой дороги, подсказывало: это и есть рай на грешной земле! Здесь всякий трудолюбивый, без злого умысла человек найдет свое место, а каменная крепость защитит от всех пороков, соблазнов и от покушений недобрых людей, которые живут где угодно, только не в этом божественном великолепии… Он даже стал обращаться к Богу, чего за ним никогда ранее не водилось. А еще говорят, что в Бога начинают верить только в тяжелейшие, иногда только безвыходные минуты жизни!

«Ах, спасибо Сулейману!..» — напевал Колька, идя пешком от селения к селению, начало оптимистической песенки из популярного в его молодость фильма «Аршин Малалан», имея в виду своего проницательного приятеля Ибрагима.

Последнюю часть пути приходилось проделывать чуть ли не пешком, останавливаясь на ночлег где только возможно.

Он попросился на ночь в дом на окраине небольшого аула, расположившегося у самого подножия небольшой горы, возле обочины дороги на перевал, который завтра утром предстояло преодолеть, чтобы достичь заветного селения. Деньги и последние продукты у него закончились, поэтому выглядел он уставшим и потрепанным.