Однажды во время гастролей зарубежного цирка четверо артистов сговорились и убежали в лес.
Много приключений пережил необыкновенный квартет в тамбовских дебрях. Австралийский кенгуру, британский шимпанзе, американский скунс и германский петух объявили себя послами могущественных держав. Коренные обитатели леса встретили диковинных визитеров с недоверием и опаской. А тут еще браконьерская тревога! Перед лицом смертельной угрозы звери сплотили ряды, проявив отвагу и взаимовыручку, настоящие, сильные качества, отличающие разумное животное от примитивного человека
Присказка
С точки зрения нормального шимпанзе, мир людей дик и абсурден. Более того, опасен. Простой кенгуру, посвятивший себя спортивной карьере, также видит человеческий мир ужасным. Петух из Гамбурга, популярный певец-лирик, иногда кричит во сне и падает с насеста. Ему снится странный ритуал: люди лишают его головы, затем роскошных перьев, потом внутренностей и варят. Такова куриная память предков. Скунсу не нравится даже запах людей. И он как может исправляет эту ситуацию. Увы, звери человека не понимают, а тот усиленно всё запутывает.
При этом шимпанзе, кенгуру, гамбургский петух и скунс работают на людей, ежевечерне выходят на манеж, чтобы человеческие детёныши и взрослые особи страшно скалились (они называют это улыбкой), хлопали в ладоши и кричали пронзительными голосами: «Браво, бис!»
Странно, но актёры привыкли к цирковой жизни, и им в конце концов понравились оскалы, хлопки и вопли. Вызывать своими действиями предсказуемую реакцию такого количества людей – это дорогого стоило.
Между животными-циркачами даже возникло своеобразное соревнование: чьё выступление мощнее «прогремит». И участники «великолепной четвёрки» блистали, состязались, оставляя конкурентов далеко позади, объехали с гастролями полмира, пока… Пока не прибыли в славную Тамбовскую область.
Здесь и начинается наша увлекательная история.
Часть первая, в которой мы знакомимся с героями, а они знакомятся с нравами Тамбовщины
Глава 1
Ранним июльским утром в Тамбов вкатилась вереница цирковых вагончиков. Она тихо двигалась по сонным улочкам мимо домов и столбов, обклеенных яркими афишами:
Поплутав по городу, процессия грузовиков остановилась полукругом на одной из широких лужаек, и из кабин выбрались сонные люди. Они дружно занялись распаковыванием вещей, установкой скамеек и возведением шатра. Шапито строилось почти весь день и под вечер было готово к выступлению.
Ещё днём, когда припекло особенно жарко, дядьки-униформисты вывели животных на прогулку. Сначала из вагона выставили клетку с тем самым тенором из Гамбурга. Красавец петух захлопал крыльями и поприветствовал Тамбов громким кукареканьем. Разноцветные роскошные перья играли в лучах солнца.
– Эй, коллеги! – крикнул петух, повернувшись к вагончикам. – Вылезайте скорее на свежий воздух. Здесь есть чудесно.
Глава 2
– Эй, ты на кого, в натуре, шипишь, змей цирковой?! – раздался возглас.
Загремел реквизит, посыпались какие-то деревяшки, тазы для еды и мешки с сухим кормом.
– Что есть стрястись? – испуганно спросил Петер.
– Эм Си, посмотри, – прошептал Вонючка Сэм, напряжённо помахивая роскошным хвостом.
Шимпанзе прошёл в угол клетки, ближайший к проходу. Вытянул шею и увидел возле занавеса трёх людей, поднявших шум. Это были очень похожие друг на друга молодые самцы в спортивных костюмах. Коротко остриженные головы покоились на мощных шеях атлетов, лбы были ниже, чем у самого шимпанзе. В руке у самого крупного блестел какой-то брелок на цепочке.
Глава 3
– Ёшкин якорь! – воскликнул матрос, который вышел по надобности и в предрассветной мгле увидел безмятежно спящих циркачей.
Артисты подскочили, таращась сонными глазами на человека. Зрелый самец с пухлым щетинистым лицом. Неопрятный. Тело полосатое, как у зебры. Руки растопырил – длинные, глаза вытаращил – большие. В общем, страх ходячий.
Каждый справляется с ужасом по-своему. Гуру Кен не привык бездействовать, он прыгнул к человеку и нанёс ему хлёсткий удар справа. Полукрюк удался боксёру замечательно, и матрос плюхнулся на песок. Не то чтобы удар был сильным, просто мужик растерялся: не каждый же день тамбовчанина бьёт по морде кенгуру.
Петер взлетел, громко хлопая цветными крыльями, и принялся атаковать голову матроса. Тот замахал руками. Эм Си скорчил зверскую физиономию и угрожающе заверещал. Вонючка Сэм стал разворачиваться для химической атаки.
Матрос подобрался и пулей побежал к кабине.
Глава 4
На траву падали солнечные лучи, рассекаемые ветвями деревьев, – красивый неповторимый узор. Утренний лес был наполнен птичьим пением. Вдалеке отчётливо стучал навязчивый дятел. Стук разрушал обаяние звуковой картины, сообщал ей грубый ритм.
Ёж по кличке Колючий не слишком задумывался над прелестями спонтанных трелей. Скорее он был сторонником чёткости. К тому же дятел долбил не абы как, а со смыслом. Телеграфировал.
– Вона как! – протянул Колючий, почёсывая лапкой брюшко. – А наш Стук Стукыч-то чужаков заметил… Посмотрим-посмотрим…
Ёж – знаменитый шпанёнок и сорвиголова – чувствовал: с новичков можно будет чего-нибудь стрясти. По части наглого обмана Колючему не было равных. Даже местные мелкие звери старались не попадаться ему на пути. В шифровке дятла указывалось место, где укрылись пришельцы, – старая медвежья берлога. Это, разумеется, настораживало. Не каждый рискнёт занимать зимнюю квартиру Михайлы Ломоносыча. Он ведь и осерчать сподобится. Значит, новички либо очень крутые, либо дурачки. Ежу-аферисту больше нравился второй вариант.
Итак, к берлоге. Пока никто не опередил. До неё было полчаса ходу.
Глава 5
У Колючего был товарищ – тамбовский волк. Волка звали Серёгой.
Серёга жил наособицу. Раньше он работал в бригаде санитаров леса, но потом из-за чего-то поцапался с руководством и ушёл, завёл частную практику. Семьи у Серёги не было, был товарищ – ёж.
Неудивительно, что при таком раскладе Серёга был хмурым, весьма задумчивым и любил пожевать особый гриб, после которого жизнь казалась лёгкой, а голова – ещё легче. Правда, наутро и жизнь, и голова были тяжелее некуда.
Вот и в то славное утро, когда Колючий получил оскорбительную метку Вонючки Сэма, Серёга отходил от «вчерашнего».
Ёж чувствовал себя опозоренным. Кому пожаловаться? Конечно, единственному товарищу.
