— Надеюсь, вы меня поймете, мистер Джерико, — сказал парень.

— Я попытаюсь, — поглаживая свою ярко-рыжую бородку, произнес Джерико.

— Начну с того, что в доме было жутко жарко. Все двери и окна закрыты. В центре горел открытый камин, какие обычно делают в домиках для лыжников. Его покрывает сверху металлический кожух с вытяжной трубой, через которую выходит дым, но внизу все открыто. В камине горели здоровенные метровые поленья. К камину то и дело подбегал мальчишка и бросал туда всякую горючую ерунду — щепки, пакеты и пустые картонные коробки. Не знаю, зачем надо было топить камин, когда на улице и так жарко. В зале собралось человек двести. Одни сидели на циновках, другие лежали на матрацах. И все обливались потом. Это было нечто!

— Продолжай, — сказал Джерико.

— Стены переливались всеми цветами радуги. Словно ты травки накурился. Кто-то додумался брызнуть на линзы прожекторов воду, вот у них и получилась такая креза. Из шести динамиков гремела музыка. Струнные и ударные. Представляете, какой стоял грохот. Мне казалось, у меня барабанные перепонки лопнут.

На улицу мы вышли уже без сопровождения полицейских. Тускло светила луна, а на часах было почти четыре часа утра.

— Что за чертово место, — прошипел Майк Райан. — Он и вправду не станет искать Линду?

— Ты же сам слышал, что сказал лейтенант, — ответил ему Джерико.

Я посмотрел на Майка. Теперь молодой художник казался мне значительно старше.

— У Энжелы мы ее не найдем, — уверенно произнес он.

Джерико и адвокат Блисс въехали в городок на «мерседесе» Джерико. Блисс, как рассказал мне позднее Джерико, всю дорогу пытался оправдать действия Чарльза Хадсона и его людей из АИА.

— Будем реалистами, — предложил адвокат, когда они начали съезжать с холма.

— Согласен, — ответил ему Джерико.

— Не принимайте близко к сердцу то, что произошло здесь вчера, — сказал Блисс.

— Как вы думаете, что могло случиться с Линдой? — продолжая смотреть на дорогу, спросил Джерико.

Телефон в доме миссис Драйден все еще не работал. Никто так и не сообщил на станцию, что линия повреждена. За доктором для Энжелы поехала Никки. В ее отсутствие присмотреть за Энжелой попросили домоправительницу миссис Мэтсон, местную женщину с вытянутым лицом и острыми чертами. На нас с Джерико она посмотрела так, словно мы были беглыми преступниками. Расположились мы в комнате для гостей, которая находилась напротив спальни миссис Драйден, строго-настрого предупредив домоправительницу, чтобы она позвала нас, если у ее подопечной начнется очередная истерика.

Пока мы ждали, Джерико рассказал мне о своей поездке в город, о встрече с Джефферсоном Смитом, об убийстве лейтенанта Краули и о том, что Линда, судя по всему, побывала в конюшне Оррина Тейера.

— Здесь, в Гленвью, творится что-то странное, — сказал Джерико, — и почувствовал я это еще при встрече с Краули. А после разговоров с Блиссом, Джефферсоном Смитом и Зорном уверился окончательно. Они хотят замять дело. Гибель лейтенанта будет представлена как несчастный случай, следы пребывания Линды в конюшне Тейера оставят без внимания или дадут им другое объяснение, а Линда… Линда для них просто исчезла, и все тут.

— Что же теперь делать? — спросил я.

— Никки сказала, что Энжела наркотиков не принимает, — не ответив на мой вопрос, продолжал Джерико, — и никогда раньше ничего подобного с ней не случалось. Она предположила, что принять ЛСД Энжелу могли уговорить приехавшие из Нью-Йорка устроители хеппенинга, убедив ее, что так она сильнее прочувствует увиденное. Я вспоминаю ту статью, которую ты написал для «Ньюсвью». Там ты говоришь, что основным потребителем ЛСД является молодежь из средних слоев общества, то есть такие, как Майк Райан и его друзья из Виллиджа. Очень даже возможно, что многие из них ловят кайф с помощью ЛСД. Кто-то из них мог предложить Энжеле принять наркотик и совершить путешествие в «мир видений». Только вот доза оказалась для нее слишком большой. Такое случается довольно часто.

Было пять часов пополудни.

Мы с Майком Райаном сидели в моем номере в гостинице «Эймени-Инн» и ждали Джерико, который отсутствовал уже почти три часа.

Майк, стоявший у окна и смотревший на улицу, повернулся ко мне и с обидой в голосе произнес:

— Он уехал в Гленвью.

«Интересно, когда это пришло парню в голову», — подумал я. Мне, чтобы догадаться, что наш друг вернулся в Гленвью, потребовалось меньше часа.

Я нисколько не сомневался в том, что Джерико попал в переделку. Тем не менее особого страха за его судьбу я не испытывал, поскольку прекрасно знал, что чем сложнее ситуация, в которую он попадает, тем полнее мой друг проявляет свои уникальные способности.

Подходя с Майком к двери дома миссис Драйден, я чувствовал гордость от того, что моими усилиями все вроде начинало улаживаться. Теперь мы были не одни. Полицейские из штата Нью-Йорк обещали нам содействовать, а если бы их помощь оказалась недостаточной, то у нас в запасе имелись еще лейтенант Паскаль и полковник Ветингтон. Если Джерико арестован, они обязательно его освободят. У меня не было сомнений, что я поступил именно так, как того хотел бы мой друг, а где-то в глубине моей души теплилась надежда, что мы застанем его в гостиной миссис Драйден.

Однако этого не произошло.

Взявшись за ручку двери, я услышал женский голос, низкий и немного раздраженный:

— Джо, я не хочу вас больше слушать! Вы ведете двойную игру!

Я поднялся и на ватных ногах направился к седану. Энжела мертвой хваткой вцепилась мне в руку. Ледяной пот струился по моей спине. Я шел и чувствовал, что мне в затылок целится сидящий на дереве снайпер.

— Мы не можем его здесь оставить! — прохрипел Майк.

— Делай, что он говорит. Садись в машину. Болтай о чем угодно, о спиленных березах, но только не о Джерико. Скорей!

Мы двигались словно роботы, глядя прямо перед собой, пока не оказались возле машины. Энжела, Майк и я забрались на заднее сиденье, а Солтер сел рядом с Никки. Несмотря на пережитый ею страх, девушка ловко развернулась на узком участке дороги и поехала в сторону дома. Она же первой нарушила тягостное молчание.

— Вы его видели, мистер Гэллам? — спросила она.